ехать в поезде, воображая, что прямо в Хогвартс, захватив с собой Чака Паланика. Neighborhoods
напевают о том, что бояться совсем не просто,
ведь тебя не поймут.
не поймут, что в вагоне купе ты надеялся встретить Гарри. просто Гарри, такого же одинокого, как и ты.
и у вас есть свои имена,
которые приказали
не говорить.
у тебя таких несколько. ну же, скажи, не бойся. каждая буква ложится на рванный ритм.
у меня на душе такой же прекрасный Мордор,
в нем все рушится и кипит.
за окном не Канзас, импалы не слышен рокот, крылья ангела не закрывают меня от бед.
мне б иметь какой-нибудь смысл, охрененный повод
все изменить.
мне бы Шерлок в помощь, чтоб разобраться в мыслях или первым из Сотни войти в неизвестный мир.
а еще лучше не становиться
циничным
взрослым.
и любить других.
кто-то тонко и точно о важном как тот же Стивен.
или старина Чак -
прибегаю к твоим словам.
как бы было бы здорово, если бы жизнь была книгой.
и писал б её сам.
мне бы свой интерпрайз да свалить бы куда подальше, но в руках только книга,
в купе бьёт июльский дождь.
Neighborhoods продолжают, но мне
ни черта
не страшно.
мне бы в жизни покрепче мост,
что-то весить, что-то да значить вовсе.
у меня только повод падать из отчих гнезд,
любить Питер, всех тех, чей удар вдруг однажды ловко
вновь пробьет мою брешь,
когда я не пойду ко дну.
слушать Placebo, читать Чака и напевать так громко, как позволяют лёгкие:
я смогу это. я смогу это. я смогу.