Малометражка... Пахло перегаром.
На кухне - чем-то острым и борщём.
Дверь отродясь засовов здесь не знала,
Ввалилась в оную, промокнув под дождём.
Улыбка вширь: "Вы, барышня, покушать?
Прошу прощенья... В залах спит Витёк...
Пропился вот... И надоело слушать
Его супруге... Потому - итог.
Проспится пусть, дотянем до получки, -
Пойдёт мириться... Господи, прости.
Звонил Андрюшка... Малышу получше.
От секты Светку не уберегли...
Придут из интерната ребятишки...
На рынок Кису надо бы послать,
Я выполнил заказ, связал кофтишку,
Теперь их можно чуть поболовать..."
Но вот опять звонок по телефону,
И полотенцем трубку примотав,
Передо мной тарелку он наполнил,
И спицами проворно застучал...
Оставленный женой, сестрой забытый,
На кухне вечно спящий на полу...
Не вписывался в облик инвалида,
А люди, с бедами, всё шли к нему...
А по ночам... Сводило всё от болей...
Не выходил из дома много лет...
А поутру не ведал он, придёт ли
К нему хоть кто, купить насущный хлеб.
Конец двадцатого... Ещё век атеизма.
Нет образа... Он молится на Свет...
Заплакал раз... Спокойно, без трагизма:
"Я без Причастия, наверно, тридцать лет...
Я умер... Понимаешь? Я - покойник...
Душа без Бога - что пустой горшок..."
Не знала, чем его тут успокоить...
Да был ли в тех словах какой-то прок?
Он всё-таки сгорел в своей квартире...
Его не стали даже хоронить...
Но... Может кто-нибудь в мозгах прикинит:
Что в жизни выбрать? Ныть? Иль всё же ЖИТЬ?...