флоксовое поле запахло так, что всё внутри заморщилось,
зажмурилось,
задохнулось.
флоксы вы мои, флоксы! не вы ли вчера ещё свесив голову стояли в сумраке,
как пластмассовые взрослые изваяния, красавицы - без запаха и любви?
а сегодня - детство...
и я, спасённая вами - рушусь в вас, разлетаясь на:
затаённую обиду на всех мужей всех на свете женщин,
дыхание совершенно неровное - то так, то сяк,
два бокала вина,
брошенные привычки - курить и проч.,
бестолковое чтение между строч. какого-нибудь очередного вруна...
арбат. у булата шалвовича сегодня в гостях были старушки и старички.
и я стояла неподалёку, протирала очки, не решаясь войти,
и дотёрлась до рук - дрожащих,
до губ молчащих,
до дыр плачущих.
дом, в котором он жил - стоит рядом, тоже не решается подойти ближе -
огроменный, в стотыщ квартир.
так вот если уж такой исполин не решается -
значит и мне смущение разрешается.
а сегодня было детство. и паркгорьковские флоксы пахли до самого его арбатского подножия,
до подкожия моего - зажмуренного, сморщенного - и в то же время расхристанного.
PS: между прочим, в нескучном саду так здорово играют мальчики,
уходят под воду и снова взлетают, и снова уходят...
а потом долго-долго тычутся носами в подмышки,
что-то там вынюхивают, выщипывают... счастливые!
потому, что они - юные. потому, что они - селезни.
потому, что здорово в августе гулять пешком по москве долго-долго,
и мечтать о бесконечности - ну, хотя бы этой самой прогулки...