Он мечтал стать стоматологом. И мечтал он об этом с раннего детства. Так предположил психолог, исходя из тех фактов, которые были ему известны. Психолог был почти уверен, что в детстве этот человек очень боялся зубных врачей. Ведь скорее всего каждый молочный зуб удаляли ему именно они. И, хоть мальчик никогда никому не жаловался, образ зубного врача, берущего в руки инструмент, похожий на инквизиторский, наверняка оставил в его голове глубокие следы, сопоставимые по размерам со следами снежного человека.
Вероятно, его с детства преследовали образы молочных зубов, которые ему каждый раз дарили на память. Скорее всего, его заботливая мама клала эти зубы ему под подушку, чтобы он мог загадать желание, а они вызывали у него кошмарные сновидения. В его снах эти зубы, возможно, сплачивались, принимая угрожающие размеры, находили для себя подходящую челюсть и соединялись с ней, чтобы пойти в наступление, круша всё на своём пути. При этом они могли издавать страшные клацающие звуки, от которых волосы на голове не только шевелились, но и начинали выпадать. Причём звуки эти могли доноситься из самых неожиданных мест: из альбома с марками, с люстры, из модели самолёта, стоящей на полке, и даже из его собственного рта. А затем они, видимо, бросались в атаку, кусая и грызя мебель, тапочки, подоконник, лампу и, наконец, добирались до него самого. Они впивались в его тело и лицо, и он просыпался от собственного крика. В комнату прибегала мама, но ей он ничего не рассказывал, потому что ему стыдно было признаться, что его напугали какие-то молочные зубы. Он успокаивал её и мама, улыбаясь, уходила, а он снова засыпал, и зубы начинали грызть его с удвоенной силой, постепенно превращаясь в огромные кабаньи клыки, от которых невозможно было спастись. Как предполагал психолог, всё могло быть так или примерно так. И, может, именно поэтому он и хотел стать стоматологом, причём детским, чтобы не причинять детям такую боль, какую когда-то причинили ему. Он хотел, чтобы они не страдали и чтобы зубы не преследовали их во сне.
Но в медицинский институт ему поступить не удалось, поэтому стоматологом он не стал. Он скорее всего выучился на инженера и, начав работать, старался выполнять свою работу добросовестно. Но стать стоматологом ему по-прежнему хотелось, поэтому, раздобыв медицинские инструменты, он стал тренироваться на гвоздях. Он забивал их в доску, а потом вытаскивал их при помощи этих инструментов. Он мастерски овладел искусством выдёргивания гвоздей, и решил, что пора начать практиковаться на людях.
Всё это предположил психолог. Остальное же стало известно из показаний потерпевших и самого «стоматолога».
Он действительно начал практиковаться на людях, причём начал поистине триумфально. Он раздобыл хлороформ и медицинский спирт, обзавёлся стерилизатором, стерильными ватой и салфетками, а также запасся бельевой верёвкой. В совершенно безлюдном месте он нападал на одинокого прохожего или прохожую, вооружившись салфетками, пропитанными хлороформом, и, усыпив, перевозил затем в место ещё более безлюдное. Он находил четыре дерева, расположенных по углам воображаемого прямоугольника, и, уложив будущего «пациента» на землю, привязывал его ноги и руки к этим деревьям. Шею «пациента» он фиксировал при помощи самодельной металлической скобы, концы которой вгонял в землю. Это давало возможность добиться почти полной неподвижности головы.
В первый раз он пациента сначала разбудил, прежде чем вырвать ему зуб, но увидев в руках «стоматолога» инструмент, «пациент» так истошно заорал, что пришлось его снова усыпить. После этого случая он выдирал зубы только у спящих, причём делал это, стараясь максимально соблюдать стерильность. Он вставлял в рот спящего обеззараженные металлические стерженьки, которые не позволяли человеку закрыть рот.
В процессе работы он понял, что вырывать зубы у спящих это правильно, потому что тогда они не чувствуют ни боли, ни страха. А ведь именно это и было его главной целью. И вырывал он у каждого «пациента» только по одному зубу и норму эту никогда не превышал. Полиция по поводу вырывания им всего одного зуба с ним полностью согласилась, так как располагала многочисленными заявлениями пострадавших, неохотно демонстрировавших отсутствие этого зуба в верхней или нижней челюсти. Согласилась полиция и с показаниями «стоматолога» по поводу хлороформа, так как все пострадавшие это полностью подтверждали.
Журналисты, пронюхав о происходящем, разразились бесчисленным количеством статей и видеосюжетов, в которых окрестили творившего эти безобразия садистом и маньяком. Все бросились его искать, но поиски результатов не дали.
Когда, спустя несколько лет, полиция его всё же нашла, то он плакал как ребёнок и без конца повторял:
- Я мечтал стать стоматологом.
И он рассказывал полицейским о своей жизни, и рассказ этот почти полностью совпадал с тем, что предполагал психолог. И прониклись сочувствием к этому несчастному человеку все, кто узнал подробности его жизни, ведь, как выяснилось, он был невероятно добрым, на редкость чувствительным и бесконечно ответственным человеком. Он всегда тщательно соблюдал стерильность, делал всё для того, чтобы «пациенты» вообще не испытывали боли и страха, и вырывал у них всего по одному зубу. Когда его стали обзывать маньяком и садистом, он так расстроился, что чуть не заработал инфаркт. И подумал он тогда, что, возможно, делает что-то неправильно. И с тех пор стал он будить своих «пациентов», чтобы узнать, беспокоит ли их какой-нибудь зуб, и удалял именно этот зуб или один из тех, которые их действительно беспокоили. Если же «пациент» говорил, что зубы у него не болят, то он сам определял, какой из них нездоров, и удалял именно его.
И ещё он рассказал, что хотел приобрести специальное оборудование, чтобы иметь возможность пломбировать зубы у себя дома или в каком-нибудь сарайчике, который он приспособил бы для этих целей. К несчастью, такое оборудование оказалось ему не по карману, поэтому ему пришлось ограничиться вырыванием зубов.
Конечно, этого стоматолога-любителя пришлось наказать, но срок ему дали условный, а когда он его отбыл, то ему предложили пройти специальные курсы, чтобы он действительно смог работать хирургом-стоматологом. Но лечить детей ему категорически запретили.
И теперь он работает в поликлинике, и взрослые пациенты на него не нарадуются.
И все как один говорят:
- Он такой чудный, такой милый! Мы бесконечно ему доверяем! Побольше бы нам таких людей и таких врачей.
И в этом невозможно с ними не согласиться.