На выданье. Твой суженый - покой.
Ждет мачеха, молчит сердитый отчим.
Прелестна лента, безупречен крой.
Томишь в себе рассказ о доме отчем,
Аркадии ты древний артефакт?
Перемешались смертные и боги,
тихони-девы, всадники погонь.
Кто борется? Что за герой? Абстракт, -
Кто победит? Кому уйти с дороги?
Какие флейты? Чьих страстей огонь?
Поет свирель, мелодия сладка,
но музыка неслышимая слаще,
коснется слуха чуткого божка
лишь обертон гармонии щемящей.
О, юноша, здесь вечная листва
не обнажит суровую основу.
Игрой на цитре не умеришь пыл.
Любовник смел, но сила естества
не выждет поцелуя золотого,
хоть девы краше скульптор не слепил.
Не догорит священная весна,
Мелодии не повторится эхо.
Идиллии счастливая страна
исполнена томления и смеха.
Кому любовь счастливая дана,
Бессмертие добыл и стал велик.
Коль парус чувства надувает бриз,
то берег смертных - мелкая волна.
Там в сердце грусть, запутался язык,
в горячке лоб и подбородок вниз.
Подводит жрец телицу к алтарю.
Она глядит куда-то в облака.
И предвкушает: Скоро воспарю.
Но дышат шелковистые бока.
Какого городка на берегу
Последних смертных скрыла цитадель?
Предгорья это были и холмы?
Молчание. Никто и ни гу-гу.
Куда пропали? Изгнаны отсель?
Не скажешь ты. Плечами хоть пожми.
О тень Эллады! Вечный эталон.
Фидия мрамор совершенных форм
моей души незрелый эмбрион
уводит за собою в хлороформ.
И наше поколение уйдет
в культурный слой. Еще незримый прах
ты обнадежишь, обнажая дно:
"Знай: Истина прекрасна! Небосвод
Сведет красу и истину в одно."
напутствием для смертного в веках.
***
Невестишься, фатой струится тишь,
Молчание тебя удочерило.
Цветенья сказ, что с древности хранишь,
Нагая рифма не разоблачила.
В листах гирлянд сокрыты формы дев?
Богинь, познавших смертное томленье?
Пастушеская флейта раздалась?
Погони жар, борьбы изнеможенье?
Какого мифа тайной овладев,
Ты длишь экстаз?
Так пой же мне, фантазии свирель,
сладчайшая всех слышимых, лаская
душевных струн тугую канитель
мелодией незыблемого рая.
Любовный сад твой, молодости цвет
не обнажит суровую основу.
Хоть поцелуй пылает, и сорвать
его лишь миг, но никогда, о нет! -
здесь не дано живых лобзаний - снова -
допредвкушать…
Не облетят вовек листы дерев,
Весна не перейдет границы лета,
И флейты переменчивый напев
Не потеряет колера рассвета,
Пора любви лишь будет прибывать,
Тепло. Еще теплее. Столько жара
в навечно юных борется сердцах,
что смертному не стоит примерять.
Пусть теплит страсти, выцветшей и старой,
Лишь чад в словах.
Красуется, ведома на алтарь,
Младая нетель. Зла во искупленье
Случившегося? Жертвенная тварь,
Лишь ты теперь, вне всякого сомненья,
Исчезнувшего города жилец.
И толку, что бока твои лоснились,
Коль жителей тех мест не возвратишь,
Где жертвователь или главный жрец?
какие беды с ними приключились?
А ты молчишь.
О, Аттика, исполнена племен
Из мрамора изваянных атлетов
И девственниц, чей облик-эталон
Прельщает самых мнительных эстетов,
Не мучай же, всей вечностью маня!
Волною поколения отхлынут,
Прочтя в тебе божественный огонь:
Когда, всей правдой красоты пьяня,
Красы правд сгинут,
Ты - вне времен.
Худ. С.Орлов