Он пытался тонуть, и себя поджигать,
Опоясанный медной трубой.
Приползал на обрыв, чтоб учиться летать,
Начинал громко спорить с судьбой.
Нянек прочь прогонял, закрывая единственный глаз,
В поле часто один выходил воевать,
Уходил от добра, чтоб его же найти ещё раз,
И в колодец от ненависти поплевать.
Для пришедшей беды нараспашку ворота он открывал,
В полнолунье с волками пытался он выть,
Жизнь свою из пустого в порожнее переливал…
А ведь так и не пробовал жить.