В Паннонии* война. И князь Арпад*
Изгнанник из отческого края,
Лишенный и короны, и коня
На горестной дунайской переправе.
Там, за рекой, остались шум борьбы
И стоны погибающей надежды,
А впереди… Что будет впереди
Ни кто не знал, возможно, ад кромешный.
Привыкшему держаться в стременах
Не просто по земле ходить ногами -
Куда длиннее кажется верста,
Гораздо тяжелей на сердце камень.
И кручи – круче, и подол – не прост,
И ветер не остудит пот горячий,
И враг сильней, и не подняться в рост,
Чтоб высмотреть удачу-неудачу.
Удача-неудача… Горизонт
Окутанный закатными дымами.
Кабатчик ли на ужин позовет,
Красотку ли прижмешь на сеновале?
А может быть разбойное гнездо
Скрывается за черными лесами
И всякого, кто к логову придет,
Невольничьими путами одарит?
Удача-неудача… Пять недель
Скитался князь мадьярский по чужбине -
Изрядно износился, похудел,
Забыл о том, как спится на перине.
Степь потерялась. Горы и холмы,
То вековые мхи, то черный камень.
Не видно ни дороги, ни тропы -
Все заросло столетними дубами.
В который раз, спасаясь от тревог,
Арпад рискнул вскарабкаться повыше:
«А, вдруг, увижу где-нибудь дымок,
Наречье ль благозвучное услышу?»
И надо же, - молитва ль помогла,
Иль случай подвернулся подходящий, -
Приметил он буланого коня,
Зачем-то приблудившегося к чаще.
Мадьяр – хоть простолюдин он, хоть князь,
К седлу приучен разве не с рожденья.
Примерился к прыжку и, выждав час,
Метнулся на коня орлиной тенью.
Скакун взбесился. Взвился на дыбы.
Пошел по кругу выбрыком и боком,
Не чесанною гривой затрусил,
По зарослям пронесся – все без проку.
Отчаянно заржал: «Нет больше сил!
Уж я б тебя, когда б мы в поле чистом!»
Измаявшись, гордыню усмирил:
«Коль усидел – в хозяева сгодишься».
Верхом куда ловчее, чем пешком.
Под вечер всадник выехал к поместью.
И хлебосольным оказался дом,
И приняли скитальца честь по чести.
Уж как не расстарался господин:
Велел в покоях выстелить на свежем*,
И кубком величальным угостил,
И справил подходящие одежды.
Наутро – стол. Жаркое от души.
Веселый жбан и изыски жонглеров.
Смутился гость: «Хозяин, подскажи -
Таким вниманьем дарят здесь любого?»
- Мне ль благородства твоего не знать?
Печатный перстень я давно подметил.
А если честно, - утомился ждать
Когда ко мне мадьярский принц приедет.
- Так ты…? – Король. Немецкий властелин.
И буду рад помочь тебе в несчастье.
Я знаю. Ты о помощи просил,
Чтоб дома с самозванцем разобраться.
И ты ее получишь. Вот рука!
В тебя я верю. Или ты не воин?
Коль усмирил такого рысака -
Сумеешь возвратить себе корону!
Да, этот конь не ведал седока.
С подворья убежал в леса и горы.
А ты его смирил, наверняка,
Железной хваткой, а не тихим словом.
Коль приручил – владей! А это, князь,
Чтоб правилось державой безупречно
И каждого лихого – в «коновязь»*,
Прими в подарок новую уздечку.
Вздохнул Арпад: «Уздечка – хороша.
Чеканная немецкая работа…
Но конь венгерский, а его душа
В чужой упряжке служит неохотно».
Смекнул король и молвил: «Так и быть!
Неволить я тебя, мой друг, не буду -
Коль скакуну узда моя претит,
Не должно мне лишать свободы друга».
*Паннония - древнеримская провинция на среднем Дунае, территория нынешней Венгрии, в средние века нередко так называли само венгерское королевство
*Арпад – представитель правящего дома средневековой Венгрии (династия Арпадов)
*выстелить на свежем – в средние века довольно часто, даже в благородных домах, вместо перины и тюфяка использовали сено, его выстилали на кровати, а сверху покрывали полотном
*«в коновязь» - держать на привязи, в неволе