За тем столом все тосты были в прозе….
Когда иссякли – говорили просто «Прозит».
А им по двадцать и они, наверно, грезили
Весенним запахом и волшебством поэзии….
И по шаблону, и до боли горько,
Для них звучало трепетное «Горько!».
Я вдруг почувствовал, что радость их завянет,
Как роза без воды в сухом стакане….
Гитару взял, не ожидая позволенья.
И вспомнил давнее, но «Чудное мгновенье».
1974.