Серебристый голос звучал в ночи:
Чистый нежно-ангельский в тишине.
Отчего же песни мотив горчит?
Захотелось деву увидеть мне.
Крался вором в сумерках и спешил:
Не успеть боялся — мечта хрупка!
Как манил узорчатый храм души!
И увидел… Праведный... боль-тоска!
Белокурый волос, изящный стан,
На запястьях тонких цепей кайма.
Рок жестокий той чужестранке дан:
Быть рабыней век — не сойти б с ума.
Прервала мелодию хлёстко плеть:
«Не велел хозяин тебе тужить!
Для него свои станешь песни петь.
Если будешь слушаться — будешь жить!»
Ноет сердце раною, как ожог,
От прекрасных глаз и горючих слёз.
Не сумел я выручить, не помог —
Искусал до крови мне ноги пёс.
Как бежал — не помню, лишь звёздный путь
Лил в степи бескрайней холодный свет.
Чужестранки песня теснила грудь:
«Отчий дом и воля — дороже нет!»
Арт из сети. Буду признательна за имя его автора. Не нашла.