По дороге, ведущей в спасительный запад,
по невыстланом шелком пути
шла уставшая мать в залатанном платье,
прижимая ребенка к груди.
Она шла не одна: впереди и за ней
шли другие - без матери, брата, отца,
целый город бежал от злобных людей,
целый город бежал от конца...
Беспощадно судьба расплавилась с ними,
отобрав и жилье и семью и страну,
для планеты - бездомными были отныне,
как кошмар, воплотившийся что наяву.
Продолжая, идти под плети ветров
под жаровней слепящего солнца,
в чужеродном крою разыскивать кров,
в вышине только коршун смеется...
Их шаги по осколкам чернеющих окон,
по расколотым звеньям цепей,
раздаются в тиши содрогаюшим звоном...
улетая в мир звездных огней.
Впереди неизвестность... Кривая дорог
заведет ли их к новому дому,
будет милостив бог и цветущим порог,
доброта ли в лице незнакомом?
Позади - беспощадность,
разруха,
и страх,
почерневшие стены и стоны
от отчаянья,
слезы,
венки на гробах...
Колоколен неслышные звоны.
Позади:
уничтожено детство и юность,
первая сладость незрелой любви,
уничтожен медведь одного карапуза.
Кто-то страшно сказал:
- Раздави их!
- Умри!!
Позади -
звездопад разрывающий семьи,
разрывающий в пыль кирпичи...
Ужасающий свист,
дрожь земли от паденья,
чьи-то крики:
- Бегите!
- Беги!!
Но ребенок - в пеленках, какой на руках,
виноват только в том, что родился.
Он качался в дорожных песчаных волнах...
и заснул.
С материнских глаз слезы катились...
Виноваты, но только лишь в том,что в живых
их оставило страшное время...
Время крови, страданий и боли ничьих,
что несут свое тяжкое бремя...
Но надежда осталась
и сила в сердцах,
окровавленных и угнетенных.
На руках крови нет, как и в ясных глазах,
навсегда от печали плененных...
Верю...
шрамов воронки душой излечимы...
И изгнанники,
беженцы,
лишние люди
по дороге идут к Парижу, Берлину и Риму...
...и кто видел эту картину
никогда уже впредь не забудет.