На болоте, где ночью и днём, - лишь печаль и тоска,
Где, почти, не осталось цветов на спасительной суше,
Белый Ангел смотрел на мученье земли... свысока,
И слезились глаза, у него... за погибшие души...
Белый Ангел хотел изначальную благость вернуть,
Распахнуть небеса... от великого дня сотворенья,
Но уж было нельзя, скорбный взгляд никуда отвернуть,
Что б ни видеть хулу, и людское, в чертогах паденье...
А в болоте, от кочки гнилой, - до зыбучего дна,
Раскуражилась нечисть, балуя..., то сглазом, то рогом…
Поносили Создателя хохотом... чёрного рта,
И гордились, что созданы кем то..., но только, не Богом...
Белый Ангел страдал, и не в силах себя превозмочь,
Слёзы горькие лил, но болото ему не внимало, -
Гнали Белого Ангела... от сотворенного прочь,
И сочились кровинки из крыльев... от этого Ада...
И, нарушив Закон, он взглянул за запретный Чертог,
Не пугаясь, что сердце его, вдруг замрёт и остынет,
Он, вдруг, понял - подобия Образу, нет ничего...,
Только тёмная топь, посредине мертвящей пустыни...
Но ещё на Земле... у Церквушки одной... тлел костёр...
Для молящих с колен – Христианских истоков начало...,
Чтобы, вдруг на пригорке, цветок белоснежный расцвёл,
И болото зелёное, девственным озером стало...!