Обливаясь слюной,
за мной по обочине плетутся две голодные текущие суки.
Обжорливым взглядом,
жадно вылизывают кровоточащие мозоли и раны на моих ногах.
Ласкают собачьими
стонами увядшие от стрекотни площадной и говора улицы уши
с одной лишь целью —
дождаться, пока я протяну руку, чтобы погладить по загривку,
и охватить небольшой
кусочек, фалангу пальца. Вдохнуть аромат любимой, разодранной кожи.