Соперницу привезли вечером в воскресенье. Её разместили в гостиной и сразу плотно прикрыли дверь. Торопливо и воровато понесли туда еду и пледы.
Маруся всё поняла. Она занервничала, суетливо принялась ходить вперёд-назад, два раза отвесила леща собаке, чтобы не путался, принюхалась и затосковала.
Маруся привыкла быть единственной в жизни хозяина, она знала, что какие бы коленца не выкидывала собака, хорошенькая шоколадная такса, чтобы продемонстрировать любовь и преданность, она, Маруся, лучшая на всём белом свете. Только у неё было право забираться на стол и в хозяйскую кровать. Только ей позволялось улечься на груди хозяина в любое время дня и ночи. И вот всё закончилось.
Если бы Маруся умела выть по-волчьи, она бы подняла на ноги всю округу; если бы Маруся умела драться, она бы выбила ненавистную дверь и вцепилась в глотку той, что разрушила её мир.
Ночью Маруся не спала. Она сидела подле закрытой двери и выдыхала горько-сладкий запах затаённой ревности.
Поутру, когда открылась дверь, она попробовала попугать гостью, тоненько грозно помяукала, но испуга пришелицы не добилась.
После завтрака, который Маруся тщательно отследила: вдруг урежут её порцию во благо негодяйки, - Маруся села на пороге гостиной и стала смотреть на разлучницу.
Новенькая лежала под диваном, немного высунув мордочку, и тоже смотрела на Марусю.
Мир двух крошечных существ ломался, перетряхивался, трескался и проседал.
Через две недели проживальщица важно ходила по дому, осваивая пространство, а Маруся при каждом приближении соперницы пряталась под кроватью и забивалась в дальний угол.
Свадебное платье.
До свадьбы оставалось всего ничего, а платья не было. Будущий муж, тюхля, разводил руками и талдычил: «Ну, надень то, зелёненькое»… И Светка позвонила отцу, который давно вышел в отставку и уже лет десять жил с новой семьей в Москве.
Через неделю она встречала поезд с денежным подарком на свадьбу и свадебным платьем, в котором всего полгода назад выходила замуж отцова падчерица.
Целый день Светка примеряла платье. «Да мы одного роста, только я изящней, - думала она, - вон в талии болтается, а ведь пять месяцев беременности. И это платье должно быть моё, а не этой... Маруськи, москвички зажратой. Если бы отец не уехал тогда один в отпуск, он был бы сейчас с нами». С миной брезгливости она застирала область подмышек и несколько крошечных пятен на юбке. Выгладила паром и сразу успокоилась. Времени и денег на химчистку всё равно не было.
Через два года Светка развелась с мужем, оставила крошечную дочку матери и отправилась в Москву зарабатывать деньги на квартиру. В Москве она поселилась в доме отца и прожила там три года, пока ей вежливо, но решительно не указали на дверь.
А платье всё это время висело в Светкином шкафу, и она честно планировала вернуть его владелице. Но ведь это плохая примета - отдавать свадебное платье.