Всё строже к людям, сердобольней к кошкам,
и всё яснее мысль, что там, на небесах,
нет столько серебра, чтоб всем досталась ложка,
и всё быстрей кукушка устаёт в лесах.
А впрочем, и в часах…
Ей лень трудиться сосчитать минуты,
а до секунд – и вовсе недосуг,
но вот, в углу часов, немой с рожденья, крохотный паук
плетёт из призрачных мгновений вековые путы...
Какими странными порой бывают птицы:
синица скачет, но не хочет хлеб клевать из рук,
а пролетающий журавль у ног садится,
смеясь над завистью сорок вокруг.
Кулик с блаженною улыбкой на краю болота
вселяет веру, что для каждого взойдёт звезда,
и слабую надежду, что всегда найдётся кто-то
поднять птенца, упавшего из ветхого гнезда...
Когда из паутины времени освободиться тяжело,
а голос утренней кукушки слышен плохо, -
я становлюсь фламинго, спрятавшимся головой в крыло,
поджавшим ногу
и свернувшим мир
к размеру вдоха…
***