***
Пустила жизнь на самотёк,
живу, спустя рукав.
Вот и удача — наутёк,
и Бог со мной лукав.
Но вопрошаю, не смирясь:
где жизнь, что не пошла?
Где те миры, куда стремясь,
я так и не вошла?
Как запылился и устал
мой зябкий путь земной...
Где тот, который встречи ждал
несбывшейся со мной?
В давно обжитом уголке
творить свои миры
и пришивать строку к строке,
чтоб не было дыры,
и прясть невидимую нить,
не оставляя шва,
чтобы однажды распустить
всё, чем была жива.
***
Где-то там, на другом берегу
жизнь идёт по нездешним дорогам.
Я тебя берегу, стерегу,
чтобы ты не уплыл ненароком.
Вопреки безотзывной тщете
улыбнись... неужели не помнишь?
Проведи, как слепой по щеке,
это я, твоя скорая помощь.
Всё осталось на том берегу -
рандеву, происшествия, пресса,
хлебо-зрелищное их рагу,
исполинская поступь прогресса.
Там, планетные вихри крутя,
ритм другой, побеждающий темень...
Прижимаю к груди, как дитя,
дорогое моё мелкотемье.
***
Смолк телефонный зуммер,
замедлен каждый шаг.
Зверь молодости умер.
Осталась лишь душа.
Вот всё, что нам осталось -
последний марш-бросок.
И всё, чем жизнь питалась,
впиталось как в песок.
Сор стихотворный вытрясть,
не засоряясь впредь.
У горя радость выкрасть,
друг друга обогреть.
Укроемся под кровлей
по имени семья...
Всевышний жаждет крови.
Ну вот тебе моя.
***
Верила иль полуверила в Бога,
но иногда он стоял за плечом,
словно надежда или подмога,
и мне о чём-то шептал горячо.
И, убаюканное, уснуло -
что порывалось куда-то и жглось.
Всё, что мелькнуло и обмануло,
всё, что когда-то мною звалось.
Знаю, что много выйдет мне боком,
дудочкой сладкой в небо маня...
Так ли уж важно — верю ли в Бога,
главное — он бы верил в меня.
***
Когда нас настигнет бедою,
пускай всё рассеется в дым -
ты помнишь меня молодою,
я помню тебя молодым.
И неба смущённый румянец
в преддверье заоблачных кар
напомнит щеки моей глянец
и рук твоих крепких загар.
Пусть всё унесёт в круговерти
навеки — зови-не зови...
Но память всесильнее смерти.
Особенно память любви.
***
Моя выгода ты или пагуба -
я тебя выпиваю до дна.
Мы с тобой одного поля ягода,
мы с тобою одна сатана.
Из болота таща себя волоком,
выживаем всему вопреки...
Как последней ступеньки до облака -
не хватает последней строки.
***
Дорогие любимые лица,
что навеки ушли от меня,
притулиться бы мне к вам и слиться,
по законам воды и огня.
Застарелое чёрное горе -
кофта мамина, почерк отца...
Я иду по обочине боли,
не надеясь дойти до конца.
И встаёт в глубине мирозданья
сердцевиной всего, что зову, -
это голое пламя страданья,
этот райский сияющий звук.
Зарастают могилы травою,
безмятежен их сон и высок.
Но вовек не смирится живое -
тонко плачущий в нас голосок.
***
За нищенскую милостыню будней,
которых нет мутнее и беспутней,
я всё ж свою стезю благодарю.
И праздники в ней были, и печали,
и птицы в небе крыльями качали,
и вечер красил розовым зарю.
Года бегут, из памяти стирая
далёкий незабвенный отблеск рая,
но он навек останется со мной,
и даже без меня сиять он будет,
вам озаряя серый сумрак буден,
свеченьем облегчая путь земной.
От вековой небесной голубени -
до роковой над бездной колыбели,
всем тем, чему дивлюсь я и молюсь,
всем тем, что стало мыслью потайною,
всем-всем, что навсегда уйдёт со мною,
я с вами бескорыстно поделюсь.
***
Где ты, девушка в белой накидке?
В магазине на масло скидки.
Как бы дальнего сделать ближним?
Лишь для ближних не стать бы лишним.
Погляди на небесный купол.
Освети им свой тесный угол.
Отделимы ль шипы от розы?
Так поэзия слита с прозой.
***
Нет, не трамвайной вишенкой в зубах -
в их глотке буду ягодкою волчьей.
из старых стихов
Ягодку волчью съесть не смогли вы.
Зря кипятили котлы.
Волчий билет оказался счастливым.
Чёрные списки светлы.
Жизнь наполняется подлинным, главным,
если идти напролом.
Волчьему миру не дамся я в лапы.
Я у тебя под крылом.
***
Не расплескать бы жизнь в руках,
как кипяток из блюдца.
Слова витают в облаках,
а в губы не даются.
***
Но каким бы ни был приговор -
жизнь не одолеть ему в веках.
Если есть «зачем» и «для кого» -
вынесешь почти любое «как».
***
В небо глядела: где ты?..
Листья летят с высоты.
И кажется, это билеты
туда, где ты.
***
Я у Творца просила без конца
хоть отблеска любимого лица,
край облака подняв как одеяло.
Летит листва сквозь миллионы лет,
и каждый лист — как пропуск, как билет
туда, где жизнь любовью оделяла.
Но небеса, налитые свинцом,
нам адреса любимых мертвецов
не выдают сквозь сумрачную млечность.
С теченьем дней я делаюсь одней,
и с каждым днём мне ближе и родней
твоя недосягаемая вечность.
Я вижу руку с родинками звёзд,
я в бездну перекидываю мост,
и образ твой оплакан и обласкан.
Что не убило — не убьёт уже,
хоть постоянно видится душе
блаженный сон смертельного соблазна.
Минует всё, в далёкое маня.
Всё соткано из праха и огня,
всё будущей подёрнуто золою.
Грядущее, в сегодня обратясь,
назавтра с ним утрачивает связь,
и живо только милое былое.
Течёт сквозь пальцы времени вода.
В огромное, как небо, никогда
я боль свою как птицу отпустила.
Любовь земная, старый мой дружок,
в груди горячий розовый кружок,
сдвигает с места солнце и светила.