Две инъекции.
Жизнь, ядовитой медузой
расползаясь по телу, лишает движений.
Исчезают колени,
невесомые ступни боль толкают наружу,
и стекает тепло густым алым кружевом,
позвоночник меряя.
А внизу мир двуногих: халато-латексный,
карнавально-масочная Венеция,
грусти консистенция,
запах специй, чего-то тягуче-сладкого.
Возвращаться – не значит рождаться заново.
На столе раздетая
я.