Часть 14
Авторы:
Евгений Заикин (Е.З.),
Михаил Азнауров (М.А.),
Людмила Гаркуша (Л.Г.).
(Е.З.) Ну, и живут же эти староверы!
Прошли по двору, зашли вовнутрь дома, а никого так и не увидели больше. Где народ то?
Как-то странно и неуютно. Но это так, первоначально.
Сбросив с себя всё «навьюченное», раздевшись по пояс, мы дружно вывалили из избы во двор к колодцу, чтобы умыться всем с дороги. Выкрутили из колодца ведро воды, стали плескать-умываться, прикрикивая, смеясь и плеская, воду друг на друга. На крыльце появился хозяин и недовольно бросил нам: «Воды поменьше лейте, а то сейчас по всему двору пональёте здесь!»
«Блин, воды жалко стало!» – подумал я. «Точно сказал Сергей, настоящие кержаки, воды стало даже нам жалко…» – мелькнула у меня мысль, после чего я демонстративно вылил на себя остатки воды из ведра. Хозяин, молча, развернулся и исчез в дверном проёме сеней.
После «водных процедур» всей компанией опять ввалились в дом, но нас тут же, на пороге осадил голос хозяина: «Всем на входе сбросить обувь и проходите к столу!» Ну, что ж, приятного аппетита, гостеньки дорогие!» – произнёс я так, чтобы слышал хозяин. А он даже и не обратил на мои слова внимания. Сам сел-водрузился во главе стола, рукой провёл-показал нам на стол, как бы приглашая присаживаться, и сказал: «Присаживайтесь, примем для поддержания жизни нашей, что Бог послал!»А Бог тогда нам послал – рыбы солёной и маринованной, мяса копчёного и вяленого, солёных огурчиков и помидорчиков, лук и, конечно же, черемша. А как без неё? Тут, видимо не одно застолье не обходится без этой «чудо травы»! Ну, и далее – хлеб, хотя это отдельная тема.
То, как относятся здесь в Сибири к хлебу, заслуживает отдельного повествования.
Огромную, круглую, самовыпеченную булку-буханку или целый каравай хлеба хозяин взял со стола бережно двумя руками. Наклонился к нему, втянул хлебный аромат ноздрями, при этом театрально закатив глаза, показывая нам, как же он хорош! Потом приподнял над головой этот хлебный круг, произнеся: «Какой прекрасный ныне хлебушко испекли! Спасибо, Господи, что помог нам обрести его! Не для насыщения живота своего, а только во благо! Слава тебе, Господи!» У меня чуть было не вырвался предательский смешок. И не удивительно, было то время советского прошлого и атеистическое восприятие сидело в каждом из нас.
А вот то, что произошло далее – для меня врезалось в душу и осталось в памяти навсегда.
Хозяин по-деловому и с таким серьёзным видом «государственного деятеля» не менее того, прижав к своей груди эту булку-буханку хлеба, стал ломать хлеб крупными ломтями и раздавать всем сидящим. Я бы, может, и не обратил на это внимания, но сидящий рядом со мной Сергей тихо так на ухо мне сказал: «Староверы хлеб всегда только ломают, ножом никогда не касаются его. Запрет ещё с давних-давних пор!» Ну, теперь и я обратил на это внимание, да и запомнилось это действо надолго. Потом ещё не раз приходилось наблюдать то же самое в Сибири и не только у староверов, это правило «перекатилось» и на других людей, живущих рядом с ними. Целый ритуал.
Из всего, что мы едали на этом «приёме» мне понравилась маринованная рыба. Точнее таймень и хариус. Просто объедение! Ничего подобного до этого не ел. И ещё очень вкусное вяленое мясо. Язык проглотишь! Как сказал хозяин – готовим по старинным русским рецептам, да и с молитвою. Потому и вкус такой замечательный. Жизнь сразу же стала прекрасна, мгновенно забылись все трудности пути. И на душе, и в животе было приятно, захотелось спать. Дрёма стала наваливаться мгновенно.
Спиртного как я понял, они совсем не употребляют, что для нас тоже было большим удивлением по тем временам, потому как у нас «принимали» все и по поводу, и без него. Ну, а в праздники – это «святое дело», как любили выражаться у нас, желающие того самого «праздника» и как можно чаще. И им его давали. Праздник за праздником, работать было просто некогда…
Нам постелили тут же на полу в углу этой огромной «горницы-зала», я даже и не помню, как я добрался до этой лежанки и упал на неё спать. Спали мы все, как в яму провалились!
(М.А.) Похоже, рано восторгались
Гостеприимством сибирян.
Судьбой, даны им староверы,
Народ иной, какой-то веры.
Зашли, мы, в дом – нет никого.
Но, это ладно! Ничего!
Пошли умыться.
Чего лениться?
Пришли к колодцу, и давай плескаться,
Смеясь, прикрикивая, улыбаться.
Хозяин появился на крыльце.
Заметил изменение в лице:
«Воды поменьше лейте, пональёте!
Не дома у себя, чай, льёте!»
«Настоящие кержаки!», сказал Сергей,
«Ещё каплю пожалей!»
Воды, что ль жалко?», подумал я
И заглянул на дно ведра.
Демонстративно, на себя остатки вылил
Нашлось бы мыло, и намылил…
Рано, о жадности подумал я.
Так и не понял, где его семья?
За стол, хозяин пригласил
И моё мнение изменил.
(Л.Г.) Взбодрившись колодезной водой,
Подняли мы друг другу настроение.
Ввалились в дом к хозяину гурьбой,
Так есть хотелось, закончилось терпенье.
Остановил нас хриплый голос у порога:
"Прошу на входе сбросить обувь.
Пройти к столу и принять дар от Бога.
Ведь вы устали, проделав длинный путь".
От яств, что были на столе
Шел аромат, нельзя сдержать слюну.
Не снилось это всем и мне,
Мы были в ароматном все плену.
От рыбы, мяса, овощей и зелени,
Была здесь чудо - черемша.
Мы в счастье за столом поверили.
Ох, до чего же пища хороша!
А хлеб! Хозяин взял руками бережно
Самоиспеченный целый каравай и наклонился
К хлебу. Вдохнув весь аромат, он трепетно
Показывал, как хлеб хорош и распрямился.
"Какой прекрасный ныне хлеб!
Спасибо, Господи, помог нам обрести.
Отведать вам его не грех,
Поесть все остальное от души".
Хозяин стал ломать кусками хлеб
И раздавать сидящим за столом.
Казалось мне, хозяин был нелеп,
Но это был у них обряд с теплом.
С теплом, любовью относились к хлебу,
От староверов традиция другим передалась.
У нас, у горожан, такого нету.
Сегодня ужин и встреча удалась.
Понравилась мне рыба хариус, таймень.
А мясо - просто объеденье!
Хорошая была и зелень,
Все на столе - просто наслажденье.
И на душе и в животе было приятно,
Мгновенно навалилась дрема.
Мы выглядели все устало.
Уснули сразу, рано, ведь, вставать.