Беспочвенно врастают иногда
в мою тоску чужие города,
где окон монохромная слюда
в горчичный цвет окрашивает звуки.
А тучи сеют водное зерно
на каменные пажити давно,
на тонкие фигурки в домино,
на нищенски протянутые руки.
И всё течёт: невнятные слова,
слепые птицы в чёрном, дерева
с изломанными ветками, глава
о многобожье в древнем манускрипте,
скрип перьев, одиночество свечи
в задымленной каминами ночи,
в круженье обезумевших личин,
в оглохшей от молчанья старой крипте,
затянутой сетями паучат …
И ломкая сургучная печать,
и строки, что пытаются кричать,
но пеплом осыпаются бездымно…
…Взрываются клаксоны в пять утра,
томительная, нервная жара,
высотки и колодезность двора.
…И город-лимб примеривает нимбы…