Поднимите мне веки, нет сил видеть прежнюю тьму.
Покажите мне мир - степи, горы, дороги и реки.
Покажите мне радость и горе, и пир, и чуму,
Дайте глянуть на свет, поднимите мне веки, калеке.
Эй, философ, не прячься, брось мел, от меня не уйдешь.
Хватит требник листать, хватит биться о пол головою.
Растолкуй-ка мне лучше, слепому, где правда, где ложь.
В чем-то важном мы схожи, нелепый бродяга, с тобою.
Здесь так тесно в толпе домовых, водяных, упырей.
Может, вместе сбежим - что нам пляски чертей да скелетов?
Ключ отнимем у стражи от запертых крепко дверей,
За которыми радугой выгнулось жаркое лето.
Ну, а ты, моя панночка, разве не хочешь со мной?
Ты ведь тоже в гробу своем бьешься в негаснущей муке.
Оседлай и меня как Хому, вскачь пусти под луной,
Пусть овьют мою грудь твои нежные мертвые руки.
Где же вы? Отзовитесь... Ах, да, я забыл, вас тут нет.
Вы придуманы мною, чудовища и человеки.
Не беда, я и сам сочиненный безумцем сюжет.
Но смотрите, как я поднимаю проклятые веки!..
Резкий крик петушиный летит из-под купола вниз.
Застывают уродцы в причудливых позах навеки.
И стекает слеза с опаленных рассветом глазниц
Неуклюжего монстра, впервые поднявшего веки.