Наверное, каждый заметил: гуляка
Наш Таврос* уже совершенно другой.
А будто вчера он, в отчаянной драке,
Крошил чьи-то зубы своей головой,
Как яростный бык, или молотом тяжким -
Своим кулаком, - отправлял на покой.
И вновь, по обычаю, чашку за чашкой
Крепчайшего пива пил на спор с толпой.
Его звали Таврос, а кто-то звал Марсом,
Другими богами на римский манер.
В тавернах Субуры он так почитался, -
Куда там правителям, вот где пример!
Но все это раньше. Теперь, равнодушный,
Идет по местам своей славы герой.
Летит поцелуй от кого-то воздушный,
А он возвышает свой взор над толпой.
Но только, заметив однажды на рынке,
Как некий мальчишка-бедняк зацепил
Нечаянно чью-то последнюю крынку,
Наш Таврос в минуту ущерб возместил...
В субурских кварталах он стал вдруг «собакой»,
Убыток какой для таверн и девиц!
А я... я увидел недавно - он плакал,
И светел лицом был среди черных лиц.
Воспетый рычанием, радостным плачем,
Пылал, словно искра большого костра...
Наш Таврос?
Наверно, он звался иначе
У тех, с кем погиб на арене вчера.
*Tauros - бык