Век стали. Все точки горячими стали.
Бурлят родники и ключи горячи,
А к облаку жмутся бездомные стаи -
Не знают, куда приземлиться, грачи.
И звёзды растеряны — некуда падать.
Огнём полыхает реликтовый лес.
Закаты — пожаром, рассветы — напалмом.
Дожди закипают, срываясь с небес.
Озёра, запенясь, становятся паром,
Смешавшись с багровым туманом зари,
Горюющий лебедь, оставшись без пары,
Отдёрнул крыло от горючей земли.
Жжёт время. Все точки Земли накалились.
Луна — до бела. Ни кровинки в лице.
И кто из окопа по глупости вылез,
Не рад, а под град или взят на прицел.
Обоймы — отнюдь не пчелиные соты.
Блок-пост как пост-фактум. Густеют дымы.
И каждый второй в перспективе — двухсотый,
А первый — утратил понятие МЫ.
Беда человечья становится лотом,
А совесть — товаром, а жизни — не в счёт.
Тяжёлые чрева убийц-самолётов
От бремени бомб разрешатся вот-вот.
Стоит постамент у надежд в изголовье.
Жизнь стала одной из опасных затей,
И люди не знают, что делать с любовью,
Коль смерть повитухой встречает детей.
Зарвавшийся homo — не sapiens точно.
Из рода приматов. Из волчьих элит.
Скукожась в одну напряжённую точку,
Ожогом земля под ногами болит.
Молитва — походная песнь хоровая.
Крикливы ослепшие поводыри.
Бог шепчет: « Вселенская... Не мировая...
Не третья... Последняя, чёрт подери!..»