Венок был написан как ответ на сонет Яромилы Врановой
resurrection
I.
Венок из лилий на твоём челе –
Русалочьих, прекрасных, водяных,
Они хранят волшебный свет луны
И названы травою-одолень.
Взгляни, и снова свет дождя пролей –
Пути воды и святы, и нежны,
Невидимо в глазах отражены
Бериллы моря и роса полей.
Судьба мне шепчет: двери отворяй,
И память бьёт как гейзер сквозь туман,
Не сладостный блистательный обман,
Но истину по строчкам собирай.
Мой горький недописанный роман
Меня уводит в запредельный край.
II.
Меня уводит в запредельный край
Твой голос, взгляд, шаги и этот сон –
Он тайною бессмертия рождён,
Как феникса крыла. Взмахни! Играй!
Умолкли ветер, шторм, вороний грай,
И вестью из распахнутых окон
Донёсся дальний серебристый звон,
Сменив «прощай» на вечное «встречай».
Гадал по книгам, в пламени, в золе,
И в нетерпенье дрогнула рука…
Стекает воск, и скрытая строка
В янтарной запечатана смоле.
Наш замок ждёт. Домой, сквозь облака –
Я знаю, нет такого на земле.
III.
Я знаю, нет такого на земле
Безумца, что дерзнул создать свой мир,
И пусть ладони содраны до дыр,
Огнём рисую в полуночной мгле.
И вспыхивают знаки на крыле,
Беснуюсь, как шаман или факир:
Я – зверь. Я – саламандра. Я – вампир…
Вихрь отражений в тёмном хрустале.
Мне шепчут маски: меряй, выбирай!
Смени лохмотья на корону, принц!
Брось ворох кровью писаных страниц –
Им нет здесь места! Выброси! Ступай!
Но в них и в танце – взгляды милых лиц…
Земля – цветущий ад, но скорбный рай.
IV.
Земля – цветущий ад, но скорбный рай,
И лепестки, что сыплются с ресниц,
Весна вплетает в перья белых птиц,
И небо тает в песнях птичьих стай.
Душа-свеча: гори, трещи, сгорай!
В бессоннице заплаканных глазниц
Трепещут звёзды. Вспышками зарниц
Отмечен путь с заката до утра,
И семь химер на кончике пера
Бежать зовут от городской тоски,
Где голоса колотятся в виски,
Век вновь бросает жребий «на ура»
С рождения до гробовой доски…
А смерть всего лишь – караван-сарай.
V.
А смерть всего лишь – караван-сарай,
Трактир, таверна, постоялый двор,
Где всяк – немножко царь, немножко вор,
Пришедший отогреться у костра.
И ночь – всем мать, любовница, сестра,
День – фокусник, комедиант, актёр;
Их смена – давний неизбывный спор
И смех в сияньи злата, серебра.
Блеснёт вино багрянцем в пиале:
В ладонях моря – сердолик, агат,
Закатных брызг пьянящий водопад,
Удел мечтателей и королей,
Цветущих роз благоуханный сад –
Священный отдых в неге и тепле.
VI.
Священный отдых в неге и тепле,
Лазурь небес чиста и высока…
Внизу, вдали проносятся века
И мчатся годы, оставляя след,
Стелясь позёмкой снега в феврале,
Бутоном робким первого цветка,
И каждый вздох как шелест тростника,
Вкус горьких трав и шёпот ковылей.
И, утренней зарёю заалев,
Восход окрасит в пурпур небеса,
И зазвучат ушедших голоса…
Замрёт герой, воитель, гордый лев…
Шуршит песок в разбившихся часах:
Здесь прошлое и будущее – блеф.
VII.
Здесь прошлое и будущее – блеф,
Снег на дорогах, стёртая печать,
И ржавчина на лезвии меча,
И выпавшие карты пик и треф.
Портал собора, длинный тёмный неф,
Органа трубы грянут, зазвучат,
Польётся песнь, сквозь слёзы хохоча,
И оживёт алтарный барельеф.
И тает храм, и рушится тюрьма,
И Бездна распахнёт свои Врата:
Недостижимая зовёт мечта
Метеоритной россыпью – поймай!
Путь позади отрезала черта,
И нет зимы, и всласть бушует май.
VIII.
И нет зимы, и всласть бушует май,
Тюльпаны манят алою красой
И, разрозясь внезапною грозой,
Шумит-гремит шальная кутерьма.
Сирени цвет, черёмух бахрома,
Бокал наполнен терпкою лозой,
Мгновенье – взор туманится слезой,
Взглянув туда, где правят свет и тьма:
Как мотыльки, летящие к свече,
Искрятся в пляске бликов и теней
Созвездья-души. То горят сильней,
То чуть сверкают нитями в парче…
Ты видишь сны в мозаике огней,
И жемчуг песен спит в твоём луче.
IX.
И жемчуг песен спит в твоём луче
За гранью расставаний и разлук,
Лишь сердца тихий раздаётся стук
И эхом бьётся в родниках ключей.
Знак встречи запылает горячей –
Как бесконечен миг касанья рук! –
И заколдованный исчезнет круг,
Растает лёд несбыточных ночей.
Вспять не гляди, как я сумел дойти,
Как стыло, меркло зеркало воды,
В колючих дебрях сгинули сады,
И страшен стон последнего «прости» …
На скалах рдеют алые следы,
Рубинами взрываясь по пути.
X.
Рубинами взрываясь по пути,
В вулканах магмой расплескалась кровь,
И пал небес мерцающий покров,
Чтоб зёрнами граната прорасти.
И вспышки молний в золотой сети
Слетают в чашу искрами костров,
Кипит напиток – жарок и багров,
Его испившим – вечность обрести.
Кристалл дорог, пой, вдохновляй, свети! –
В раскатах грома, в кружеве снегов,
И Млечный Путь из синих берегов
Разлился, чтоб по небесам вести,
Являя лик вернувшихся богов…
И целый мир вмещается в горсти…
XI.
И целый мир вмещается в горсти
Пунцовой розой – горы, города,
И в сердцевине вспыхнула звезда –
То о восьми лучах, то девяти…
Кто её создал, возлюбил, постиг,
Тот по крупицам не успел раздать,
Слов предсказания не разгадать,
И ныне Тьма у смертных не в чести.
Вальс на осколке, грани, острие…
Вращаются планетные шары
Сквозь пальцы, как вселенские дары…
Глотком вина – за жизнь, за бытие! –
Начать сначала новый кон игры…
И плачет счастье в звёздной чешуе.
XII.
И плачет счастье в звёздной чешуе:
За сны былого вечность отдаю,
Чем тосковать в сверкающем раю,
Я по виткам спирали, по змее
Вернусь! В прозрачной ледяной струе
На лёгком белом пёрышке. Пою:
Неси ладью хрустальную мою,
Прощай покой. Прощай, небытие
В плену блаженства – в клетке, взаперти.
И ныне звёздная несёт река
Как волны – щепку, ветер – светлячка…
Я близко, рядом, я с тобой… почти…
Цвет глаз твоих – огнями маяка,
И сердце рвётся вновь тебя найти.
XIII.
И сердце рвётся вновь тебя найти
В лучах дорог средь пламени и льда,
На улицах, вокзалах, в поездах
Искать в глазах и лицах, охватив
Все сферы от одной – до десяти:
Сквозь жизнь – и смерть; чтоб раз – и навсегда;
Вспять – и вперёд; мгновенья – и года;
Навеки, наяву и во плоти…
И маятник срывается в душе…
Вязь витражей по тонкому стеклу…
Мозаики пылающих существ…
И самый страстный, нежный поцелуй
Запечатлеть. Ждёт встречи на балу
Твой Арлекин в узорчатом плаще.
XIV.
Igne Natura Renovatur Integra
Твой Арлекин в узорчатом плаще
Шагает в Бездну, над собой смеясь:
Меняет всесжигающая страсть
Былую суть явлений и вещей.
Но пламя бьётся бликом на плюще,
Ярка и беспредельна его власть
Над судьбами. И заново создаст
Из пепла алхимических печей. *
Возникнет гордый замок на скале,
Как золото родится из свинца,
Слились в одно и души, и сердца,
Оставив праху – смерти тёмный плен.
Знаменье невозможного конца –
Венок из лилий на твоём челе.
_____________________________
* Flame will go to flame and dust to dust.
XV.
ключ
(с) Яромила Вранова
Венок из лилий на твоём челе
Меня уводит в запредельный край,
Я знаю, нет такого на земле,
Земля – цветущий ад, но скорбный рай.
А смерть всего лишь – караван-сарай,
Священный отдых в неге и тепле,
Где прошлое и будущее – блеф,
И нет зимы, и всласть бушует май.
И жемчуг песен спит в твоём луче,
Рубинами взрываясь по пути,
И целый мир вмещается в горсти,
И плачет счастье в звёздной чешуе,
И рвётся сердце вновь тебя найти,
Мой Арлекин в узорчатом плаще.