Рассказы о жизни в России
Глава 9. Конец тысячелетия 1995-2000 гг.
1996 год оставался для России трудным годом в политическом, экономическом и даже военном отношении. А жизнь моей семьи в 1996 году состояла из горьких и радостных событий местного масштаба. Под Новый 1996 год к нам на дачу залез неизвестный, разбивший окно, но вроде ничего не похитивший. Я закончил работу в Комитете по науке ГосДумы. Получил диплом действительного члена Нью-Йоркской Академии Наук, в сущности, купленный мною за какую-то сумму в долларах. Видел за окном на Херсонской улице стаи дроздов-рябинников и свиристелей. Опубликовал в журнале "Цветоводство" заметку о формировании кроны лимона. Оформился общественным помощником депутата Госдумы П.А.Медведева. Продлил на три года контракт на пребывание в Институте общей генетики. Пытался вовлечь в переговоры лидера Конгресса Русских Общин Д.О.Рогозина об объединении с Движением "Вперед, Россия!". В течение года неоднократно ездил работать в Тверской Государственный Архив. На заседании объединения «Московская трибуна» видел и слышал М.С.Горбачева, который пришел со своей супругой Раисой Максимовной. Михаил Сергеевич оказался типичным социал-демократом. На годичном собрании Акционерного Общества "Красный Октябрь" познакомился с его президентом, бывшим и нынешним директором фабрики А.Н. Даурским. Он плел мне о том, что на покупку акций АО (а их у него около 100000, что соответствует капиталу в 500000 долларов) они с женой истратили все свои сбережения. Старая партийно-хозяйственная номенклатура легко освоила амплуа капиталиста и владельца предприятия. В апреле и начале мая я работал на огороде в Солнечногорске. В середине мая съездил в СПб и в Лугу к маме. Она все более погружалась в полудремотное состояние. Затем я вернулся на дачу. На даче отремонтировали фундамент дома и веранду, приделали крылечко. Все лето я выращивал на окне дачи арбузы и дыни. В июле снова ездил в Лугу, где пережил 21 июля страшные минуты смерти матери.
Из дневника:21.07.96. "Утром услышал мамино частое дыхание, то тихое, то судорожное, более громкое. Я боялся ее трогать, она была без сознания. Потом, часа через два я стал беспокоиться. Решил, что это похоже на агонию. Пытался вызвать скорую помощь, но мне подтвердили, что это агония и посоветовали не мешать матери спокойно умереть. Мама дышала часто, тяжело, поверхностно. Не реагировала ни на что. После 14 я услышал сбои в дыхании. Сел рядом. А в 14.40 мама умерла: немножко захрипела и дыхание остановилось. Я смотрел на все это с ужасом. Сделать ничего нельзя и неотвратимость смерти меня потрясла. Все просто. Никакого закрытия глаз, они и так были закрыты. Никакого прояснения сознания перед кончиной".
24 июля мы похоронили маму, отпев ее в церкви. Опустили гроб в сухую могилу рядом с могилой отца. Провели поминки. Договорился с братом Олегом о продаже квартиры матери и о дележе денег. Договорился с соседкой Наташей Суховой о возможности продажи ей маминой квартиры за 10000 долларов. Без проблем разделили с Олегом мелочи наследства. Сдали документы в нотариальную контору на оформление наследства. Уехал в Москву и провел конец лета на даче. Ездил в лес на электричках и велосипеде в район станций Ямуга, Решетниково и Редкино. Обязательный Олег привез на «Запорожце» всю часть отошедшей ко мне мебели родителей. Ему досталось фамильное трюмо начала века. Дима перешел третьим пультом в оркестр Е.Ф.Светланова, что впоследствии круто переменило его и нашу жизнь. Я ездил на велосипеде в имение знаменитого русского историка и государственного деятеля В.Н.Татищева Болдино. Одно из моих крупнейших достижений того времени – это поездка на электричке, автобусе и велосипеде в село Лозьево Тверской области, где я познакомился с развалинами прадедовской церкви, заброшенным кладбищем и одним из свидетелей того времени, крестьянином Благонравовым, помнящим тетю Еню, Евгению Дмитриевну Сретенскую. В Москве работал в комиссии по биоразнообразию фонда Сороса, оценивая под руководством Н.Н.Воронцова заявки на гранты. Пытался зарабатывать гроши, устроившись курьером в одну из новых фирм МСМ. Кира отдыхала в санатории Тишково недалеко от станции «Правда» Ярославской ж.д. Дима был на гастролях в США, Бразилии, Аргентине. Я побывал в Москве в Николо-Перервинском монастыре, Крутицком подворье и в церкви Рождества Богородицы на могиле Осляби и Пересвета (на которой стоял кузнечный стан завода).
Из дневника: 16.12.96."На склоне лет я пытаюсь определить, кем бы я мог стать, если бы начал жизнь сначала: эстрадный певец романсов, песен, музыкант, поэт, капитан корабля, геолог, геофизик, астроном, политдеятель, ботаник, питомниковод, дипломат, бродяга, священник, монах, банкир?"
В 1997 году купил с рук за 100 долларов черно-белый компьютер 286 и бывший в употреблении матричный принтер. Это приобретение оживило работу по составлению родословной. Компьютер заменил пишущую машинку. Началась эра компьютеризации моей жизни. Несколько раз я ездил в Тверь в Архив и в Торжок за сведениями из районных архивов. Летом мы ездили в Торжок втроем, я, Кира и внук Андрей. Мы с Андреем съездили на велосипедах в деревню Барыково, родину Суриковых. Я познакомился со своими дальними родственниками Сашей Суриковым и Фаиной Гачевой из ветви Максима Сурикова, а в Торжке с троюродным братом Сретенским Олегом Петровичем. Оформил в СПб продажу маминой Лужской квартиры за 10000 долларов, 3000 взял Олег, а 7000 достались мне. У Олега остался гараж. Участвовал безрезультатно в выборах в Московскую городскую думу в блоке Н.Н.Гончара. Мэр Москвы Ю.М.Лужков скомандовал против нас. Ездил в Санкт-Петербург, где получил в Институте растениеводства пролежавшую в отделе кадров медаль «Ветеран труда» (награда нашла героя) и оформил в Москве звание «Ветеран труда» и льготы. В РАЕН меня избрали академиком.