В моём городе скрежет и гомон дорог;
Слёзы первой капели касаются век.
В твоём городе март не преступит порог
И хрустит под ногами нетронутый снег.
Я забыла к тебе столь извилистый путь.
Там, где были дороги, сочится трава.
В этот вечер, когда боль мешает уснуть,
Как пустой анальгетик, глотаю Би-2.
Мне желает под утро спокойного сна
Голос внутренний. Шёпотом. Тембром твоим.
Мы смогли дотянуться руками до дна –
На поверхность никто не вернётся живым.
В полудрёме мерещится сладостный бред,
Будто с прежним тобой на вершине холма
Я любуюсь, как тает небесный вельвет
И сверкает на солнце реки пелена.
Захлебнувшись усталостью, я провалюсь
В сон, в котором смешаются явь и кошмар:
Мы друг к другу прикованы; Слепо борюсь
Сквозь возникший внутри разъедающий жар.
Не погибнув в пожаре, бросались в моря,
Заперев крепко-накрепко разум и страх –
Мы врезались в седых кораблей якоря
И ходили по веткам в горящих кострах.
Меня резко разбудят спасительный свет,
Смех соседей и грохот кастрюль за стеной.
Новым днём пролистаю знакомый сюжет
Злого фильма, где я лишь на фото с тобой.
Но, приняв эту правду, вернусь в колею
И залью чёрный омут кувшином белил.
Если вспомню тебя, то (как учат в раю)
С благодарностью. Просто за то, что ты был.