Чёрствого ломать, сухого, увы не хлеба,
Бросаю я в море чайкам на поеданье.
Каким бы счастливым, дружище, ты в жизни не был,
Всегда происходит гибельное прощание.
Продал бы я душу дьяволу или богу,
За нечто подобное, как ты о нём молила.
Таким потрясающим, неповторимым слогом
Волшебный его под рёбрами свет носила.
Я знаю, никто в помине то и не скажет,
Что я чей-то смысл, чья-то рука и совесть.
Я чувства теперь свои покладу в кармашек
И стану, пускай немного, но хладнокровней.