Раздавленная туша лежит в ногах моих,
И стон её не слышен, и визг давно затих.
Безрадостное бремя - убить одной ногой,
Как прожитое время носить всегда с собой.
Как мерзко было видеть лохматый, чёрный труп,
Но не могла не видеть узор печальных губ.
В страдальческой дуге скривилась злая пасть,
И умер налегке, желая в рай попасть,
И свергнут в космос был, в бездонную дыру,
Что чернью схожа быть могла лишь с тем,
Кого
Люблю.