Вот и сейчас, поблеклым ровным днём,
в спокойной робости, как в облаке,
всё думаю и думаю о нём.
А ветер входит серой полосой,
и требует, и ластится,
и холод юркой шарится лисой,
и дождь – босой,
особой щедростью по осени порой
не отличается –
отчается и целый день нудит.
Тянись, тянись,
и я с такой же ниткой
по комнатам садовою улиткой
растрачиваю время. Всё равно –
лежать или ходить.
Ему короткой жизнью невесомой
не навредить.
О как же долго я всю жизнь спала!
И лето кончилось, и август отдышал,
и зелень стала золотом. Проснуться
и оказаться сразу под дождём.
Испуганную птицу кто пригреет?
Нашла у мира зеркало одно –
на чердаке за старыми дубами,
поцеловала чёрными губами
и превратила зеркало в вино.
Оно то плещется гранатовой струёй,
то обвивается гранатовой змеёй,
то покрывается цветами и шипами
и пропадает, и тогда нигде
дыхание моё не проступает,
и тело ходит молча по воде.