Никотин раздирает моё горло, нёбо, а зубы в последнее время болят настолько, что я практически перестал обращать на них внимание, просто научился жить с ней, с болью — добровольно впустил её свою жизнь, позволяя распластаться своими прозрачными руками по всему моему бесхарактерному существу. Но сейчас это не важно ровно настолько, насколько не важно и всё вокруг.
Привкус сигарет впечатался глубоко в мою одежду и кожу так, что уже вряд ли что-то сможет выветрить его: даже этот беспросветный ливень хлещущий по моему бледному больному исхудавшем лицу, ровно как и по телу. А это мертвенно-чёрное небо неизменно напоминает мне мои глаза не только из-за цвета, но и из-за моей души.
Что я забыл здесь в самый разгар грозы? Вопрос хороший, но ответ — нет.
Мне просто всё равно. Я люблю приходить на эту заброшенную крышу всякий раз, когда начинается дождь, и это помогает мне немного успокоить пережитки прошлого и невозможность будущего, что блуждают по моему мутному, как и глаза, сознанию.
Всё верно. Я ненавижу свою жизнь — она похожа на Ад, но только мои ассоциации с этим местом совершенно отличаются от привычных для людей стереотипов, для меня Ад — это океан. Я живу в своём собственном океане, как и живут все вокруг.
Почему же столь прекрасное во многих представлениях место может вызывать в моём разлагающемся разуме подобные ассоциации?
Всё просто, но и сложно.
Океан может быть спокойным и гладким, как стёклышко, местом, которое заставляет глупых людей поверить в то, что даже это неизведанное для людей место может стать для них другом?.. Разве это не смешно?
Несмотря на дождь, я продолжаю держать тонкими дрожащими пальцами давно потухшую под разгаром непогоды сигару, но мне было, опять же, всё равно.
Люди являются настолько глупыми и наивными созданиями, что могут назвать его — уничтожившего не одно поселение, ни одно судно, ни одну человеческую жизнь — другом?
Это и правда смешно…
Эти люди ослеплены прекрасным и не видят ничего, абсолютно ничего, они обмануты им, наземным Адом — океаном, что втёрся в их доверие настолько, что никто и не подумает поверить в смерти и крушения, что несёт их тёмный друг…
Оставив своё место, я решаюсь пройтись вдоль крыши, но замечаю небольшую, но явно старательно выведенную надпись, что гласит: «Помогите мне, я в Аду!».
Так и хочется, откинув все свои пороки, по-дружески обнять того, пообещав, что теперь всё будет лишь хуже, ибо он попал на самое дно, на этап отречения и этап принятия своего нового жизненного океана.
Всё и правда будет хорошо, теперь, когда на безнравственном дне отречения — ты забудешь обо всех своих проблемах с новой затяжкой.