Сидит полкан, в каком-то чистом штабе,
Над картою, с трезубцом в уголке.
Сидит и думает, что может и не прав он,
Когда поставит крест, на школе в городке.
И червь сомнений гложет ему чело,
И в горле уж собрался целый ком.
Ведь завтра "Град" обрушится не в поле,
А в городок, в котором вырос он.
Бумага сможет выдержать и мерзость,
Забыв о боли и тоске людей.
И негодяй увидит долг и верность,
В убийце женщин, стариков и детей.
Приказ отдать бумаге будто трезвость
Пришедшая на смену,
похмельному синдрому их властей.
Но, так ли прав полкан,- рассудит неизбежность,
Пришедшая на смену,
вертепному сознанию, уродов всех мастей.
Отдав приказ, он скажет:
"Вовсе не виновен",
Кто на курок бесстрастно нажимал.
Восклинув: "Слава Украине",
Создал кроваво-огненный финал.
Снаряд запустит в мирный город,
В котором, спит невинный ангелок.
Убьёт его во славу Украины,
С презреньем кинув взгляд на некролог.
Там, где кричат о завоёванной свободе,
Не смеют слова вымолвить любви.
Где за любовь к соседу из России,
Пытают, жгут и гонят из страны.
Как для меня, так это подлость изначально,
Когда прикрывшись простотой людей,
Пришли вы к власти, на деньгах из штатов,
Чтоб насосаться из украИнских грудей.
Продала власть свободу Запорожцев,
Донбасс с Одессой в крови утопив.
За дураков всех держит украинцев,
Бессилие своё, лишь злобой утолив.
Нужна для этой власти масса жертвы,
Которою, питается их плоть.
Иначе её дети будут мЕртвi,
Испив до дна оставшуюся кровь.
И получается, что черное на белом,
Не пачкает, а чистит лико подлецам.
Которые, политикой прикрывшись
Отдали души дьявола жрецам.
Сидит полкан в каком-то чистом штабе,
Над картою, с трезубцом в уголке.
Сидит и думает, что может и не прав он,
Когда поставил крест,
на школе,
в сентябре...