чувств, как струн на гитаре –
и все расстроенные.
то, что казалось финалом,
стало преддверием эпилога
бесконечной боли.
твои руки, губы, плечи,
скулы – теперь только в памяти,
на внутренней стороне сетчатки,
отзвуках слуховой записи,
проблесках сознания.
я собираю тебя по крупицам,
по листам с бесконечным «люблю»,
по карманам своих амуниций,
по ночам – без возможности – вслух –
и стуку дождя за окном.
я собираю тебя по точкам,
запятым, цифрам, буквам, слогам,
по своим ощущениям, вечным льдам
наших недосказанных фраз,
твоих «ну-может-быть-не-сейчас».
я собираю тебя,
чтобы крепко-крепко обнять –
всем цветаевским горизонтом –
чтобы крепко-крепко обнять
и поджечь
в предосеннем восходе.
..а когда искры огня будут лететь во все стороны,
рождаться и умирать, умирать и рождаться,
подними вверх свою голову –
я хочу видеть, как ты сгоришь на моих глазах,
как тебя не станет уже через минуту.
я хочу видеть твои зрачки и знать,
что они по-прежнему помнят
каждое слово и каждый вздох.
посмотри на меня.
только это в тебе никогда не врёт.
я хочу видеть твои зрачки и знать,
что они по-прежнему расширяются.
смотри и гори.
смотри и гори.
смотри и гори.
я люблю тебя и это самое страшное.
/ лисбет.