О, край наш Смоленский, ты славой богат!
Застыли в живом разговоре
Твардовский и Тёркин, поэт и солдат,
Беседуют, с вечностью споря.
У них за плечами года и года,
И в будущем – годы и годы.
Легла им вселенски на плечи беда,
Юдоль разделили с народом.
И жертвовать им приходилось собой
Не славы, не почестей ради.
Стройны, словно сбросили ношу долой
И все непомерные клади.
О чём же они говорят и молчат,
Копя сокровенные думы?
Когда к ним приходим с тобою, собрат,
Не слышно площадного шума.
Стоит на холмах незакатный Смоленск:
Как Рим, его славу не свергли.
А где-то расцвел рассекреченный Энск,
Встал русский рассвет в Кенигсберге.
Жаль, мир на земле не наступит никак,
Он в распрях погряз и безверье.
От войн он всё больше пустынен и наг,
От алчности люди – что звери.
Встаёт с пересмотром всех наших побед
Как будто бы сын славянина –
Оуновской своры нацистский послед
С удавкою и керосином.
Под мир подложили майданный фугас
Псы новых кровавых сражений.
Кто знал, что опять подожгут наш Донбасс
Воскресшие призраки–тени?
Предвидел ли кто-нибудь эту войну
Меж близких славянских народов?
Рвут братские узы, разрушив страну,
Свободы чужой сумасброды.
Не наш Украинский по-ихнему фронт.
Так, может, и фронт Белорусский?
Пусть реет в Крыму Черноморский наш флот,
Пред ним сверхдержавы – моллюски.
Победы величье у нас не отнять,
Какие б века ни настали.
Ведь мир наши деды смогли отстоять,
Чтоб нам открывать даль за далью.
Быть может, об этом вдвоём говорят,
А может быть, и не об этом, –
Твардовский и Тёркин, поэт и солдат, –
Две наших земные планеты.
2015 г.