Солнце долго молилось -
не жалело огня,
чтобы падала милость
девяносто два дня.
Но под жёлтой подковой
надломило траву.
Дождь холодный лиловый
зачеркнул синеву.
А рассвет вошёл в чёрном,
тайну ночи храня,
и, вздохнув обреченно,
стала стынуть земля.
И упал в карауле
день в росу - как в тоску -
с тридцать первою пулей
в ещё тёплом боку.