Ты подносишь к чёрным губам сигарету,
Лицо-маска напудрено в десять слоёв.
И павлиньим пером ты пишешь сюжеты,
Запивая грехи полусладким вином.
И порхают вокруг тебя с опахалом
Руки кукол безумных и мертвецов.
Опьянит алкоголь, но тебе будет мало
Откровений чужих и терновых венцов.
Темнота без лица за тобою хохочет
И при виде её благо падает ниц.
Та Луна, что безумна для тебя светит ночью.
Нежен траурный шелест мёртвых страниц.
Никому не расскажешь, и никто не увидит
Как порой эти слёзы душат тебя,
И незримая клятва на руке чёрной нитью
Мрачным клеймом на сердце жжет не хуже огня.
И красивый мужчина, который не любит
Никого в этом мире, больше себя.
С наслаждением смотришь, как он шутя губит
Своё царство и своего короля.
Как пьёт этот абсент, и порочный напиток,
Растворяется с кровью в сердце твоём
Но ты им не зальешь боль досадных ошибок,
Меланхолия душит и ночью и днём.
Жизнь любила тебя, но о чем же ты думал
Когда ядом хрустальный наполнил бокал?
И когда посмотрел в стали мрачное дуло,
Ты впустил в свою душу ту, что так отвергал.
Ты впустил свою смерть и разлил по сосудам
Как настойку полыни , безысходность и мрак,
И она принесла в серебряном блюде
Тот забвения суетный, сумрачный страх.
Её голос порой был резким и грубым
Кровь лилась, прорастали на скорби цветы,
Но ты смерть целовал с упоением в губы,
С лебединою песнью неземной красоты.