Одноголосие, Пауза и Тишина…
Опущенные Бога веки,
Спокойна лепка смуглого чела,
Покинуты на нервах струн служители креста,
Их хрупкость дышит невозможностью конца,
Невинностью в пространстве света.
Но … вот: склоненный, замерший
Над темнотою вод скорбящий ангел – ожил.
В мгновение волна бездонных глаз,
Не видящих и тайных,
Вдруг мир запутанный и сальный,
Обдаст открытостью зеркального стекла.
О!!! Эта врубелевская Царь-Лебедь
Рассыплет хрусталем из влаг очей,
И в перья, укрывая тихо тело
Останется душой теней.
Так сбереги ее аккордов стройных,
Летящий, беззащитный стих!
Чтоб птицы гордой еле слышный шорох
Во тьме призывной песней не затих...
Чтоб этот профиль, горцев силу знавший,
Принадлежащий то ли ей? Ему?
Не приходил, не ускользал, но стался,
Покорный был лишь небу … или никому?
Взывай, о песнь, пришедшая из далей,
Из недр светящая святителем живым,
И эта глубина, высокой меры статность,
Не уставай, звучи, звучи, звучи!
Хранители! Вы слышите безгрешность?
Безмолвие среди раскатов нот, смирение?
И веры безнадежность над вами?
Данною внасмешку веса - тленность?
Она пережила ее конечность,
Она взлетела в небо, в бесконечность,
И озарила миром мира вечность,
Рассветным заревом живого сердца стон.