Скулила рыжая, плакала,
Воем исходила, изводила на тряпки!
А тебе руккола, да чтоб не тявкала—
Шапки тёплые, тапки мягкие.
Кормилась брошенкой да падалью,
Запивала хмелем— хочешь, кстати, тебе налью?
И всё это молчанием капало
И замерзало на льду.
Уедешь, светлый и улыбконосный,
Ласковый— до самого мозга костей.
И не твоя боль, тебе и не то сносно —
Или что там принято у людей?
Скулила, истекала письмами,
Числами бичевалась о календарь.
С тобой — исповедально-искренне
Тискала телефон, как живую тварь.
Детечность, инфантилизм месячный—
Тысячи пропускаешь неудобоваримых слов.
А я себе: Что ты, деточка,
Жди-пожди и вари плов!
Знаю, одностороннее — и не движение,
Релятивистский безработный подход!
Заикается, кается на опережение,
А ты смотришь — да и на шпажке в рот.
Скулила рыжая, плакала!
Взрыкивала, брыкалась, что было сил.
Настой пионовый, молоко маковое —
Ты на привязь не звал. Пустил.