Так больно… Ты меня игноришь.
Я будто выброшенный пёс,
А ты словами редко соришь,
На мой собачий мокрый нос.
Ты говоришь, что я премилый,
Что я лохматый и смешной,
«Но, Шарик, нет приличной силы,
Чтоб ты был хоть чуть-чуть со мной».
Ты закрываешь снова двери,
Всплакнёшь, быть может, вспомнив раз,
А я глазам своим не верю,
Сижу и жду, год, месяц, час,
Сижу и снова верю в чудо,
Что ты прижмёшься вновь к груди,
А я к тебе ласкаться буду…
И ты… Не скажешь мне «Уйди…»
И ты не скажешь «Нет, не надо,
Пойти на это не могу…»,
«Тебе, мой пёс, конечно рада,
Но я бесстрастность берегу…»
И я не в силах прекословить,
Вновь отпущу тебя домой…
И буду грызть и сквернословить,
Останусь брошенный, пустой…
И над ручьём я умирая,
От жажды жуткой, как Вийон,
Твоё лишь имя повторяя,
Я буду ждать последний сон…