Скрипач

Глава 1
Говорят, это было давно. Впрочем, откуда мне знать. Меня там не было, и быть не могло. Я могу сказать одно, где бы ни произошла эта история, она была поистине удивительна и трагична. Говорят, на земле есть уголок, где живут очень необычные люди. Их неотъемлемой частью являются музыкальные инструменты. Они могут заменить почти любой орган их тела, будь то кисть руки, лёгкое или вены. Я, по правде говоря, не представляю, как это возможно. Хотите верьте, хотите - нет. Вот эта история. И начинается она с музыки. С музыки дождя - дождя, который барабанит по крышам невысоких домов, и льёт уже на протяжении многих дней. И на протяжении многих дней Скрипач сидит у постели лучшего друга – самого обычного человека. В их город редко приезжали гости, и за многие годы Антонио был первым.
У Антонио был рак четвёртой стадии.
-Что такое рак? – спросил Скрипач. В их городе никто никогда и ничем не болел.
-Ну, это такая болезнь – вздохнул Антонио – она не лечится.
-Это как разбитое сердце, да?
-Нет, его можно вылечить. А рак нельзя.
-Почему вы отправились так далеко? Почему не остались на родине, среди друзей и близких? – удивился Скрипач.
-У меня никого нет – спокойно ответил Антонио.

Это была их первая встреча и последний день без дождя. Скрипач совершенно случайно увидел Антонио, сидевшего на закате у старого магазинчика и читавшего газету. Антонио сидел в пиджаке, а Скрипач был в тёмном плаще, развевавшемся на ветру.

Глава 2
Скрипач сел рядом с Антонио и спросил:
-Вы здесь проездом или надолго?
-Боюсь навсегда – ответил Антонио – мне осталось недолго.
-До чего? – поинтересовался Скрипач.
-До смерти. Я навсегда останусь здесь, вы меня здесь похороните.
-Почему же вы умираете? Вы не похожи на дряхлого старика.
-Всё верно. Не похож. У меня рак.
-Что такое рак? – спросил Скрипач. И Антонио рассказал ему то, что я уже рассказала вам. Он рассказал Скрипачу, что нет у него ни семьи, ни друзей, нет никого, с кем бы он хотел попрощаться.
-Но это даже хорошо, – заметил Скрипач – вы никому не сделаете больно, когда умрёте.
-Это верно, – согласился Антонио – но вот только видишь ли, какая штука. Мне тоже больно. Больно, что я умираю в полном одиночестве. Больно, что никому нет до меня дела и что когда меня не станет, никто не будет по мне горевать.
-Хотите, я буду? – спросил Скрипач.
-Но вы же совсем меня не знаете!
-Это можно исправить. Меня зовут Скрипач. А вас?
-Антонио.
Они пожали друг другу руки.
-Что это у вас? – спросил Антонио, указав на руку Скрипача. От запястья до локтя его правой, слегка костлявой руки, тянулись четыре тонких дребезжащих струны.
-Я же Скрипач. А это моя скрипка.
-Ааа... - задумчиво протянул Антонио - Я очень люблю, как звучит этот инструмент. Сыграете?
-Боюсь, это невозможно.
-От чего же?
-Видите ли, Антонио, струны – это мои вены. Стоит мне начать играть, как они начинают кровоточить. Это всё равно, что резать лезвием ваше запястье.
-Жаль. А я ведь хотел было попросить вас сыграть мне перед смертью. Мечта у меня такая: умереть под скрипичную музыку. Странная, возможно, мечта, но всё же... - он задумался, а потом спросил - У всех скрипачей так же, как и у вас?
-Нет. Только у меня. Только я не могу играть. Поэтому у меня нет друзей. Я никому не нужен, потому что не могу создавать музыку.
-Но вы не виноваты в этом – заверил его Антонио – вы не виноваты, что таким родились.
-Не виноват, – согласился Скрипач – но другим этого не объяснишь.
-Сложно кому-нибудь что-то объяснить. – сказал Антонио – каждый придерживается своего мнения, и верит, что именно он прав.

Потом они сидели молча.
-Почему вы так долго молчите? – наконец спросил Скрипач.
-А о чём ещё говорить? – спросил Антонио – лучше помолчать. Вы очень хороший друг, Скрипач.
-Но я почти всё время молчал.
-Как и я – улыбнулся Антонио – вы хороший друг, потому что не нарушали тишину, хотя вам было любопытно узнать меня получше. Но пока мы молчали, я узнал получше вас. Теперь моя очередь. Спросите что-нибудь. Что угодно.
-Скажите Антонио, а люди такие же как и мы? Они тоже могут обижать друг друга? Они тоже любят и ссорятся? Им тоже бывает грустно и они могут испытывать полное отчаяние?
-Конечно, – кивнул Антонио – люди очень странные существа.
-Как и мы – сказал Скрипач.

Глава 3
Они договорились завтра встретиться на этом же месте, примерно в это же время. Дул сильный ветер, гоня по асфальту осенние листья. Небо заполнили хмурые тучи. Скрипач, подняв воротник, стоял на ветру. Но Антонио не пришёл в тот день. Не пришёл и на следующий. И Скрипач снова отчаялся. Он стоял у окна, слушая, как играют его друзья-скрипачи. Стоял и плакал, понимая, что он никогда так не сможет. Он будто стоял около запертой двери, за которой находилась его заветная мечта. Самое обидное, что ключ всегда был у Скрипача в руке, на которой едва-едва дребезжали струны. Но он не мог войти в ту дверь. Ведь тогда он бы уже не вернулся. Он хотел дарить музыку всю свою жизнь, а не сыграть один раз ради внимания друзей. Впрочем, разве они друзья? Скрипач сел перед камином и, закутавшись теплым пледом, слушал, как потрескивает в камине огонь, и как нежно и грустно звучит за окном музыка, льющаяся из струн скрипачей. Она доходила до него, проникая в самое сердце, заставляя плакать всё сильнее и сильнее, но он не закрывал окно. Он слушал музыку, которая делала ему больно, и в то же время она была его единственным другом.
-Я люблю эту музыку – говорил сам себе Скрипач – и потому принимаю её такой, какая она есть. Я принимаю даже то, что она делает мне больно. Ведь когда кого-то любишь, ты принимаешь его таким, каким он есть.

Глава 4
А на следующий день утром Скрипач получил письмо из больницы. Оно было от Антонио. Тот просил навестить его и извинялся за своё отсутствие в день встречи. Скрипач улыбнулся.
Он пришёл в больницу, как и просил Антонио и стал навещать его каждый день. По правде говоря, это была не больница, а пункт ремонта музыкальных инструментов, но для Антонио отвели отдельную комнатку в дальнем уголке второго этажа.
Прошло уже пять дней, с тех пор, как Антонио попал в больницу. Однажды Скрипач пришёл намного позже назначенного часа, с красными и заплаканными глазами.
-Вы опоздали – снисходительно улыбаясь сказал Антонио – всё в порядке? Вы… плакали?
Скрипач ничего не ответил. Он молча встал у окна.
-Я проходил мимо концерта скрипачей – наконец сказал он - Я встал в самом конце толпы, и ловил каждый звук, исходивший из их скрипок и каждый звук напоминал мне о том, что я не могу создавать музыку.
-Грустно! – сказал Антонио – вы как птица в клетке, которая смотрит на небо. Улететь не может, но и смотреть на землю не хочется, там ведь не её дом.
-А ещё мне стало очень грустно от того, что у меня появился друг - вы, Антонио. И мне грустно от того, что я должен вас потерять. Кроме вас у меня никого нет.
-А как же музыка? Вы говорили, лишь она понимает вашу душу.
Скрипач вздохнул.
-Она всё понимает. Но с ней не поговоришь. Почему меня боятся? – спросил Скрипач – потому что я не такой, как все, да?
-Люди всегда боятся того, чего не понимают. – пожимая плечами, ответил Антонио.
-Вы такой спокойный, хотя знаете, что вам недолго осталось! – воскликнул Скрипач – ну, же, сделайте что-нибудь! Кричите, проклинайте болезнь, бейте посуду, негодуйте, злитесь, вы же умираете! А то я чувствую себя так, будто навещаю не вас, а вашу койку, потому что даже она больше переживает за вас, нежели вы сами.
Антонио усмехнулся.
-К чему зря тратить силы на злость? Да и на кого мне злиться? Я хочу умереть спокойно. Хочу чтобы перед смертью меня переполняла радость, а не безумный гнев.
-Как можно радоваться смерти? – удивлённо спросил Скрипач.
-Я рад не смерти. Я рад тому, что вы будете рядом.
Антонио закашлялся. Скрипач знал: другу оставалось совсем недолго. Ветер за окном продолжал выть, и дождь с силой бился об окна. Фонари тонули в темноте.

Скрипач вышел в опустевший коридор и смотрел на капли дождя, стекавшие по стеклу. Сзади раздался хриплый кашель Антонио, и Скрипач зажмурился, сжав губы. Антонио вот-вот умрёт. И он хочет умереть, испытывая радость. А разве можно испытать радость, когда умираешь от такого мучительного кашля? Ах, если бы Скрипач только мог как-то подарить Антонио в его последние минуты жизни настоящее чудо, его  мечту…
Скрипач вздрогнул. (Крепко сжала рука заветный ключ). И Скрипач бросился бежать. Он бежал под проливным дождём, бежал, обдуваемый ледяным осенним ветром. Он ворвался в свой дом и начал что-то искать. Он открыл все ящики, раскидал все вещи, переворошил всю одежду. Наконец, нашёл в дальнем углу шкафа то, что спрятал много лет назад. Слёзы выступили на глазах, и Скрипач понял, как же сильно он скучал.

Глава 5
Скрипач осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Антонио лежал в забытьи. Скрипач зашёл в комнату. (Рука потянулась к замочной скважине). Скрипач осторожно извлёк из-за пазухи смычок. Засучил рукав плаща. Взял смычок в левую руку и приложил его к струнам. (Скрипач вставил ключ в замочную скважину).
Провёл смычком по струнам. (И дверь, за которой таилась заветная мечта, отворилась). Музыка полилась по воздуху, плавно вылетая из струн. Она звучала нежно и мелодично, заполняя всю комнату. Она играла для одного единственного слушателя, она была предназначена ему, именно ему она посвящала свой первый и последний концерт.
Антонио умирал. Он умирал, но слышал звуки прекрасной музыки. И она прогнала прочь темноту и страх в сердце Антонио, освободив место для радости и покоя.
Скрипач продолжал играть. Он плакал, плакал и наслаждался каждым звуком музыки. Нет, он плакал не от горя. Он плакал от счастья. (Дверь за ним захлопнулась, и он шагнул в объятия мечты). Кровь брызнула из струн и полилась на пол. Скрипач стиснул зубы, но не остановился, он продолжал играть, и музыка продолжала литься, заполняя всю комнату таинственной и неизведанной красотой, которую могло видеть только сердце.
Дождь и ветер затихли, чтобы услышать прекрасную и нежную мелодию, льющуюся из окошка, в котором горел свет. Облака разошлись, и стало видно звёздное небо.
Прохожие собирались около окна больницы, в котором был виден тёмный силуэт скрипача, водившего смычок по струнам своей руки. Прохожие останавливались, прохожие слушали, многие из них даже заплакали, и все признавали, что никогда, никогда в их городе не звучало столь прекрасной музыки.
На горизонте блеснула жёлтая полоска. Скрипач поднял глаза, полные слёз и посмотрел вдаль. Это был последний в его жизни рассвет.