Жил человек, ничего плохого людям не делавший,
Но и ничего хорошего не желающий,
Любил поутру пить сок свежевыжатый,
Горячую ванну – вечером.
Жил, по сути, припеваючи,
Ежедневные выплаты,
Ежемесячные зарплаты.
Его могила уже вырыта,
Все у него как надо.
Похороны оплачены,
Обеспечена старость.
Шкафы набиты всякой всячиной.
Во рту дорогая сигара.
Завтра пойдет на очередной карнавал
(Так он театры про себя называл).
Но жалуется, что еще со школы
Никто его не провожал
До больницы, до магазина, до дома.
И ему снится, что он покинут и сидит где-то в оковах.
А проходя по торговому центру,
Вспоминает, что ни у кого не брал ни цента
За всю свою невыносимо долгую жизнь,
Хотя ему было всего тридцать с лишним.
Но вот сок сменился на виски,
Жизнь стала еще более невыносимой.
Желал он смерти близкой искренне.
До того было человеку тоскливо,
Что начал придумывать себе псевдонимы
Комбинируя имена героев книг и фильмов,
От которых пользы он видел мало.
Со скуки начал есть кислоту,
Но и это не помогало.
Его воображения только на тот сон с оковами хватало.
В итоге и печень, и женщины начали отказывать,
Богатство таяло, шкаф пустел.
Уже не выбраться из мрака непролазного,
Уже во рту заветная капсула, уже он ее съел.
В последний раз увидел тот самый сон про оковы,
И перед смертью нет ничего хорошего.
Ничем в жизни не был очарован,
И кончиной не был огорошен.