Страшней всего – когда не сам,
И нет седин на волосах,
Когда понять не может разум,
Когда – как робот по приказу
Идёшь ты с боем в небеса…
По узким тропам, вверх, всё выше,
Смерть притаилась за скалой,
Синеет небо - гор тех крыша,
Но в этом небе Бог – чужой.
И не под бардовские песни,
Под пенье пуль над головой,
Ты лез на гору с другом вместе,
Приказ такой… любой ценой…
А тот – кто там засел в горах,
Они ему родней и ближе,
И жизнь твоя – в его руках,
Тогда зачем? ... Кому!? … скажи – же!
Несёшь ты правду на штыках!
А правда вся, - что друг убит,
Что ты один в горах остался,
Что не в свою игру ввязался,
Что Бог чужой – не защитит.
Тебя найдут твои друзья,
(Как поздно помощь подоспела…)
Своих в горах бросать нельзя,
И унесут из-под обстрела.
Зато другие пацаны,
Вжимаясь в скалы в гору лезут,
В войне кровавой, бесполезной,
Идут под пули без вины…
Идёт жестокая война,
Хоть петь о ней не перестанут,
Но кто погиб – уже не встанут,
Тем песням – страшная цена.
И день и ночь… идёт война…
Наступит утром перемирие,
В горах повиснет тишина,
Двухсотый груз поднимут крылья.
Взят курс – родная сторона.
Несут на Родину – в Россию
Они героя – пацана…
Страшней всего – когда не сам,
Летит машина в небесах,
Пилот ведёт её усталый,
Совсем седой – не по годам,
В родимый край – по облакам…
Да будет проклята война!
Мать ждёт со службы пацана,
Она не слышит в небе рокот,
К ней возвратиться раньше срока,
Его душа… душа одна… душа… одна…