В последний раз, стою на тверди,
Держа лопату и сундук.
В него возложил своё сердце,
В нём слышан жалкий, гулкий стук.
Копаю глубже, дрожь в руках,
Как не охота мне прощаться,
Но нужно закопать свой страх:
Любить и больше не влюбляться!
Ладони стёрты. Боль и кровь,
Меня опять приводят в чувства.
Сегодня закопав любовь,
Я завтра обрету безумство!
Ну, вот и всё, последний штык.
Прощай. Не возвращайся больше!
Сундук в моих руках притих,
Заныл, забился тут же громче!
Не возвратить того что было,
Не возвратить того кто был...
Молчи, заткнись… ты полюбило!
А я в ночи волком завыл!
А я. Ведь я страдал ночами,
Себя позволил ей пленить.
Её прекрасными очами,
Которых мне не позабыть!
Полёт во мрак, тебе там место,
Ты жалок, сердце, замолчи!
Кусок, оторванный от теста,
Тебя я вырвал из груди!
Земля смешалась с потом, с кровью.
Смешалась с памятью моей.
Всё вперемешку с острой болью,
И с пеплом от былых огней.
По берегу бреду угрюмо,
Там в гавани, фрегат стоит.
Стоит и ждёт меня всё утро,
А с неба дождик моросит.
Шаги уверенно по трапу,
Идут, чеканя скорый шаг.
Зарыт сундук поглубже в яму,
Забыт и стёрт из старых карт!
На фалах! Паруса поднять!
Пора покинуть эту гавань,
Отдать швартовы, якорь снять!
И в шторм пустить быстрей корабль.
Бушует море, да кипит,
Сверкают молнии повсюду.
Грот-мачта гнётся и скрипит,
Я повторяю имя: Люда…
Повсюду тень твоя, Людмила
Мне до неё подать рукой
Та среди волн к себе манила
Пообещав душе покой
От тени оторвал дозорный:
«Я вижу жертву средь ночи!»
Повсюду гул звучит задорный,
Сверкают сабли и мечи
Поправив шляпу и плюмаж
Отбросил прочь свои виденья
Пора готовить абордаж
Нет времени на приведенья
Догнав торговый караван,
Ведётся бой, в нём смерть пирует!
Багреет шпага, океан,
Но это вовсе не волнует...
Хоть бьюсь, с испанцами на баке
Полётом мыслей вдалеке
Я здесь, а разумом во мраке
С тобою, Люда, в сладком сне.
Когда забуду голос твой,
Улыбку, крепкие объятья?
На палубе ведётся бой,
Свистит кортечь, срывая снастья.
Повсюду смерть, но мне плевать.
Я мёртв, безжалостен, бесстрашен!
И бесполезно протыкать,
Повсюду шрамами украшен.
На теле шрамы не страшны,
На сердце шрам мне душу режет.
Та боль, вторгается во сны,
И каждый вечер слышан скрежет.
Окончен бой, на палубе затишье,
Повсюду трупы, тишина.
Внутри меня не гаснет пепелище!
Не пропадает злости пелена.
На горизонте вижу шторм,
И вновь корабль в ход пускаю.
Он мне тюрьма, но он же дом,
В котором срок свой отбываю.
По кругу ходим день за днём,
К ночи мы жертву догоняем.
Кровавый бой, их всех на дно,
А мы? Ведь мы не умираем!
Так кто мы? Призраки ночи?
Аль мертвецы, что были в сказке?
Кошмар полночной тишины,
На наших лицах сняты маски.
Мы все корсары, каперы судьбы.
Весёлый Роджер — наши души!
Кусок, оторванный от тьмы,
Нам не видать во веке суши
Мы страх, погибель для людей,
Петля на рее, шпага в теле.
Нам место быть среди зверей,
Средь мертвецов нам быть скорее.
Таких нас целая команда,
Зарывших сердце навсегда.
Мы Дьявола сама армада,
Мы рок, мы злейшая беда.
Нас не убить, не уничтожить,
Кто сердце вырвал из груди.
Не застыдить, не потревожить,
Как не уплыть и не уйти.
И нашу ярость, нашу злость,
Не утопить в крови и роме.
Мы не хотели…так стряслось,
Хотели только счастья в доме.
Семью хотели, да детей,
И ночи проводить с любимой…
Ах, сколько нас, таких людей?
Ах, сколько, Вас, таких, Людмила?
Таких, которые сожгли,
Сердца простых парней, мальчишек…
Теперь мы топим корабли,
Мы — персонажи новых книжек.
Быть может, всё-таки, случится —
Сундук нечаянно найдут.
Моё в нём сердце будет биться,
Всё так же слышан жалкий стук.
Взломав замок, вдруг прикоснётся,
Ладонь девицы молодой.
Корабль в гавань, ту, вернётся,
Чтоб обрести навек покой.