Из междометий собирать слова. И складывать их в строки, не рифмуя. О том, как разливается Нева, или о том, что происходит всуе. Писать про то, как грустно по весне, как за окном листву гоняет ветер, как отражается в разбитое пенсне прохожего преодинокий вечер, о том, как умирают корабли, как птицы улетают, сбившись в стаи, ища той теплой, девственной земли, которую Господь для них оставил.
Писать о всём, не ведая всего. Придумывать закаты и приливы. И, по утру дымя в своё окно, упорно повторять себе:
«Мы живы.
Мы живы, раз мы можем говорить и пить остывший чай на тёмной кухне. Мы сможем – точно сможем! – полюбить. И даже до того, как мир весь рухнет, найдем себя в чаду горящих слов, написанных друг другу неумело. Мы отречемся от кошмарных снов и ужас обведем белейшим мелом».
Писать о людях, брошенных судьбой, забытых за ненадобностью в книгах, что ране останавливали бой и темное снимали с сердца иго.
Писать о всём, надеясь, что оно затронет душу той – одной из лучших, и ты не выйдешь пеплу вслед в окно, ведь будешь точно знать –
теперь
ты
нужен.