Там, где Звёзды раньше жили
Прежде, чем им дали имя,
Где давно Всё сосчитали,
Поделили и забыли,
Где под вольными ветрами
Степь Томленьем разволнилась,
И дождей крутые бивни
Обручили Землю с Небом,
Здесь в истоке Речек Чёрных,
Расструившихся по свету,
В крае северных номадов,
Аргамаков разводящих,
Что всего святей считают
Млечный Путь и Деву Мира,
А ещё Луну Двойную,
Как Предтечу Человека,
Здесь почти Пятьсот Столетий,
Словно месяц нарождаясь,
Вспомнив всё, и умирая,
Жил я Вечным Прокажённым,
Бешарой убогим, тихим,
Куцехвостым, бессловесным,
В рваном стёганом бешмете,
Весь облезлый, как лишайник,
Всеми битый и гонимый
И стыдящийся собою,
Будто был я чем-то грязным,
Гадким, очень неприличным,
Тем, что напоказ не рады
Выставлять в публичном месте,
Чем-то вроде бородавки
На лице без тюбетейки...
Как меня в Веках не звали?!
И шутом, и дуралеем, плУтом,
Чёрным волкопсом, бродягой,
Битой кошкой, что присела
Перед сумрачным разливом,
Ишаком, Козлом голодным,
Степь пинающим от жажды,
Гномом с усиком Гороха,
Оглянувшимся Бараном,
Муравьём, Певцом без слуха,
Музыкантом без ручонок,
Государем без надела,
Финиш Соколом Безглазым,
Задницей или Отрыжкой Сильных,
Трутнем, соней-лежебокой,
У кого вместо подушки
Камень белый под затылком,
Кизяком, жуком навозным,
Пожирателем всех гадов,
Душевою и уборной,
Семенем пустым, мешалкой,
Сусликом без бригантины,
Дымом, что тремя листками пущен,
Словно три стрелы на шапке,
Запахом - усладой нищих,
Что едят его блаженно,
Несмотря на то, что часто
Он воняет как лягушка...
Как же все меня боялись,
Сторонились, проклинали,
Чёрным Солнцем, Ураганом,
Центром Недугов считая,
Но, боясь, они, однако
Делать вид не забывали,
Что им вроде бы неважно,
Или даже безразлично,
Что придёт неотвратимо
Колесом Крылатым Время,
И их смертных душ двуликих
Мой Смешливый Перст коснётся!
Горько плачет Камень Дикий,
Исчезает Путь Спасенья.
Вряд ли снова соберётся
То, что ты, «герой», разрушил...
Кто голодным был с рожденья
Никогда ведь не наестся,
Что пустое, то пустое,
Глупость, ведь она от предка.
Предок твой тем и спасался,
Что хранил традиций искру.
Грешен был он неначально -
Потерял когда-то Небо.
Здесь, наказанный за жадность,
Он хранил обет молчанья.
Кто молчит, тот думать будет,
Как всё высказать делами...
Слышишь?! Вновь залепетала,
Кровью брызгая, Лисица,
И язык тот Всем понятен,
Лишь один ты “не бельмеса”...
Дно твоё - оно двойное,
Тот, кто хвастал, но повержен
Был, увёз такое точно от
Прекрасного Героя!
Белостранный савроматам
Дал казан грязноголовым,
Чтобы землю в нём хранили и
Молились о прощеньи.
Твой удел - Земли Граница,
Твой завет - я не открою!
Только тем ты и спасёшься,
Что тебя умоет Анджа...
Знай! Не может заключённый
Диктовать законы Небу,
Только тот назад вернётся,
У кого Душа Бессмертна...
1998
(из книги "ПРОЩАНИЕ С ПТИЦАМИ")