Ты пахнешь воскресеньем и зарёй…
Ты, видимо, родился там, где лето
Болтает по-соседски с тишиной,
Не требуя словесного ответа.
Ты, видимо, пришёл из тех краёв,
Где солнце, раскалённое, как порох,
Собою заменяет сотни слов,
Не требуя привычных разговоров.
А я всегда росла среди шумов,
Ненужных и навязчивых советов,
На грани обрушения основ,
Где ссорились всегда зима и лето.
И спорили за равные права
На сны и человеческие души…
Меня спасали грёзы-кружева,
Способные согреть в любую стужу.
Меня спасало то, что ты придёшь,
Пусть даже я тебя ещё не знала,
Но всё-таки Судьбы родная дрожь
Укутала как будто покрывалом.
И верила, и знала, и ждала…
Цеплялась за надежды и затменья,
А время осыпалось, как зола,
Даруя только горечь и сомненья.
И вот уже как будто сотни лет
Минули с давних пор, когда умела
Не плакать от того, что рядом нет…
Не спрашивать: «Ну что же ты наделал?!».
Как будто бы минуло сто веков,
Но всё-таки одно осталось прежним:
Я выросла одна. Среди шумов.
А ты принёс мне веру и надежду.
Поэтому ты пахнешь, как заря
Ослепшего от солнца воскресенья,
И я упрямо знаю: всё не зря,
Пусть даже и свирепствуют сомненья.