Была твоя, чужой не стала,
Своей религией жила,
Она ей всех и вся достала,
Без хлеба на обед жрала.
Он приучил её трудиться,
А не любить и не желать,
Она задумала разбиться,
Чтоб снова жизнь свою начать.
Хотела чтоб его не видеть,
И чтоб на небо не смотреть,
Чтобы кого-то да обидеть,
И суть тяжёлую узреть.
Неподражаемой и смелой,
Всегда казалась и была,
Цвела лозой и кистью спелой,
Среди шипов и тень зла.
Она была когда-то другом,
А стала просто сатаной,
Она звала его супругом,
Себя звала его женой.
Очаровательные глазки,
И мир её похож на сон,
Сквозь дебри нежности и ласки,
Она не видела кто он.
Хотя бы раз себе призналась,
Снимая маску поутру,
Зачем любовью занималась?
Ведь это ей не по нутру.
Ей быть бы, оперной певицей,
Или танцоркой в кабаке,
А может яркой, светской львицей,
На тонком длинном каблуке!