Заскулил старый бес, заюлил, плакал мутной слезою,
На колени упал, унижался, на жалость давил.
А потом угрожал непременно разящей грозою,
Добивался, чтоб я перед ним свою душу открыл.
Только кто он такой! Искуситель обычного блуда,
И ему не постичь окровавленной боли моей.
И пока я живу, буду верить в великое чудо,
Не в соблазны его, а в обычных хороших людей.