Природа устала от жара и света,
от зелени глупой, прекрасной и страстной.
Всё дышит покоем.
Пока разодето
в цветастые тряпки и смотрится классно.
Очнулись от дрёмы глаза и надежды,
а свежие ветры бодрят и тревожат.
Мы вновь понимаем, что просто невежды
и знание это нам годы лишь множат.
А город, как улей – толпа и машины.
А дел – сосчитать не возможно без стона.
И вновь статуарно серьёзны мужчины
со взглядом в прицел и рукой из бетона.
Но те, что прекрасны – прекрасны и точка.
Заботы не в счет – красоте не помеха.
И учится жизни глазастая дочка:
рабочие лошади дохнут без смеха,
без лёгкой походки шальной и манящей,
без цвета и запаха трав приворотных,
пусть каторжный труд быть всегда настоящей
среди очумелых, растрёпанных, потных.
Всё также тепло. Холода лишь в прогнозе.
Упрямая зелень желтеть не желает.
Но мысли всё больше склоняются к прозе,
а в рифмах праосень* печально витает.
*Праосень, сущ. - вариант сезонного обострения в творческом сознании.