Белый Дятел стал с осины
вдруг по-птичьему вещать:
«Змейка эта как гусыня –
вперевалочку шагать
поначалу попыталась
и свалилась пару раз.
Над собою рассмеялась.
Я тут был. Не ровен час,
зашагала бы по-гусьи.
По-гусиному – к чему?
Показал ей поискусней.
Как сумел, сам не пойму…»
Говорил он вдохновенно,
Но никто не понял речь.
«Можешь ты членораздельно?
Время надобно беречь».
Дятел сел на подоконник,
похлестал окно крылом,
будто маленький разбойник:
«Мы друг друга-то поймём.
Ксеня, выйди поскорее,
ты же знаешь мой язык.
Только птичьим я умею,
человечьим не привык
разговаривать. Поможешь?
Ты им так переведи:
что тепла у змейки кожа –
слово верное найди.
Что её я не обидел,
только ползать научил.
Сам глазами это видел –
не догнать, не хватит сил». –
«Ты уверен? Эта змейка
прежде каменной была». –
«Да, лежала под скамейкой,
недвижима, как скала.
Нет, «скалу» не переводим,
до скалы ей не достать.
Ну, придумай что-то вроде…
В общем, каменная стать.
Но потом преобразилась.
Был я так заворожён!
Хвост и лапки шевелились,
а из глаза – свет лучом.
Подняла головку… Сверху
я смотрел: она – в кусты.
Да, живая на поверку,
небывалой красоты,
в малахитовом сиянье
затерялась средь травы.
И осталось лишь преданье:
камень ожил… глас молвы…» –
«Да какое там преданье!
Дней не минуло и трёх.
Сеня змейку на свиданье
пригласил. А там подвох… –
Ксеня весело смеялась. –
Змейка каменная вновь.
Сеня, как она призналась,
что в душе горит любовь?»
У Данилы взгляд учтивый:
«Ну же, нам переведи!
Нет ли там какой крапивы?
И не ждёт нас впереди?»
Аккуратный и подробный,
был дословным перевод.
«С переводчиком удобно, –
охнул Сеня. – Вот улёт!»
Феофан глядел серьёзно,
а Данила ус жевал:
«На душе моей морозно,
дух предчувствия снедал…
С камнем этим я работал
в удовольствие своё
ночью поздней, утром ранним…»
«Одухотворённоё
получилось то изделье, –
Феофан ему сказал, –
будто ты живое зелье
в камень влил». – «И кто бы знал!» –
удивился так Данила,
что дар речи потерял.
И сказала Ксеня мило:
«Галатею ты создал.
Отчего ж она недвижна
и хвостом не шевелит?
Подойду-ка я поближе…
Может, вдруг заговорит?»