А у людей есть такая привычка - без вести пропадать,
Заставляя других в беспамятстве волосы рвать,
Кричать и за часами, как за детьми родными наблюдать,
Надеясь на какую-то чужую совесть и судьбоносную благодать.
Это не правда даже на треть.
И у этих людей все абсолютно спокойно в их другом мирке:
Они создали его и у них есть люстра на потолке,
И кто-то другой заботливо лечит их при насморке,
Да и есть, впрочем, табак в табакерке.
Но они также просиживают вечера в каком-нибудь кабаке.
И самая дрянь в том, что этих людей до седин ждут,
И от постоянной тупой тоски другие люди, как мухи мрут,
Ожидая, пока их, как котят с улицы подберут
И унесут в теплый домашний и спокойный уют.
Но эти сказки постоянно врут.
По-правильному, уже пора давно им всем сказать:
"Хватит, мы устали кого-то так безответно и по-идиотски ждать,
Нас достало с каждым вторым встречным вас обсуждать
И надеяться, что с вашим возвращением мы перестанем страдать."
И как можно скорее все к чертям посылать.
Да только мы - люди. Делимся постоянно на тех, кто пропал,
И тех, кто ждет свой "Титаник", глядя на пустой и обвисший причал,
И ни у кого не появится сил признать то, как сильно он попал
В этот омут. В эти глаза. В этот пыл и волчий оскал.
Ну, что же, человечек, ты пропал.
И, где-то в конце самой жизни, через много десятков ...цать,
Когда уже их самих должны быть готовы на том свете встречать,
Им приходит извещение из морга и уже вечно знакомая печать:
"Пропавшего без вести нашли. Приходите опознавать."
Вот и вся чужая совесть и судьбоносная благодать.