Рождаются и гибнут миллионы.
И миллионы прозябают не светясь,
Влача бесчисленные годы,
До старости горения боясь.
Огарки свечь, что так не воспылали
И не растратили на освещенье сил,
Их тратят на тушение сияний,
Любовью искаженной окружив.
Мильоны вспышек по земле проходят,
Как отраженье звезд в морской волне.
Как пальцами огонь свечи хоронят,
Так уголь тушит звезды на земле.
То там, то здесь нетухнущие искры,
Заботой чуткой коих обошли,
Не гаснут, плавя холод безразличья
Неравнодушным пламенем души.
Не многих пламень, верою питаем,
Пылает жизнью усреднённые года -
Сомнением, все чаще разрываем,
Сгорает, и пол срока не пройдя.
Не просто в вакханалии несчастья
Благой узреть целительный напев:
И в дождь, и в ветер снова возгораться,
Узрев добро, где злобой пахнет смех.
Возможно, и уходят так нежданно,
Не отыграв куплет свой до конца,
Чтоб не остыть душою страстной
От неизменности мирского естества.
Быть может, и черпают буйство силы
В транквилизаторах от буйного ума:
И, словно мерен, после передышке
Несутся вновь, вкусивши удела.
Горят, и даже возгорают угли,
Запал будя, где жар уж поугас:
Своим гореньем сподвигая к жизни
Тех, кто тепло и жажду не растряс.
И лишь один их беспокоит ужас -
В уголья превратиться и остыть.
С того воспламеняются их души,
Сжигая оболочку изнутри.
Но и покинув сумрак прозябанья,
Целители и врачеватели сердец
Огнем дышащий след свой оставляют,
Чем кормится рождённый новью свет.
Рождаются и гибнут миллионы,
И миллионы прозябают не горя.
А единицы, след оставив долгий,
Рождают пламень в сумраке угля.