Как много в этом послушанье,
Когда ни царь ты и ни раб,
Когда сердечные желанья
Тебя возносят из ухаб.
Когда душой, открытой небу,
Ты сам себя не узнаёшь:
Не вспоминаешь корку хлеба,
Ни сетью брошенную ложь.
Когда ты выше, чем другие,
Но не богатством, а душой, –
И ей, родимой, ты отныне
Себя сдаешь за "Боже мой!"